— Еще раз спасибо за то, что присмотрела за Габби, — говорит Мэл, и на этот раз Сильвия выпрямляется, чтобы посмотреть на нас. — В любое время. Она совершенство. Это значит, что ты уходишь? — Ее взгляд снова метнулся к нашим рукам, читая ситуацию, но все еще желая, чтобы мы озвучили результат.
— Я собиралась отвезти Мэл и Габби домой, — говорю я.
— Хорошо, и не стесняйся оставаться там, — говорит Петр. — Сегодня ты мне не понадобишься. Но завтра будет долго, так что найди время, чтобы отдохнуть.
— Спасибо, — говорю я, благодарный за то, что он предложил это, даже не спрашивая меня.
— Ты готова идти, булочка? — Мэл спрашивает, взъерошив темные локоны Габби.
— Да! — кричит она с присущим ей энтузиазмом и сползает со стула. Кажется, она так же упрямо независима, как и ее мать. И мне нравится видеть, как в ней сияет эта природная сила.
— А Геб тоже пойдет? — спрашивает она, подбираясь.
— Да, рыбка, я тоже пойду, — подтверждаю я.
— Ура! — визжит она, делая этот милый подпрыгивающий взволнованный жест, от которого у меня тает сердце.
Не отпуская руку Мэл, я наклоняюсь, чтобы подхватить Габби свободной рукой. Маленькая девочка обхватывает ногами мое бедро, одной рукой, мое плечо, и с легкой подсказкой Мэл она машет на прощание Исле и остальной семье Велес.
Затем мы, как единое целое, возвращаемся к входной двери. У меня есть автокресло, ожидающее Габби на заднем сиденье машины Льва. Я все еще не решил, что делать с его грузовиком в долгосрочной перспективе, но на тот случай, если Мэл решит простить меня, я хотел быть готовым отвезти их домой. А в его машине достаточно места, чтобы я мог безопасно довезти их обоих.
Я подозреваю, что он не будет против, если я воспользуюсь ею для этой цели. Хотя я пока не придумал, как я собираюсь отплатить ему за огромный долг благодарности, который я должен ему и Дэну.
У них обоих не было семей, о которых я мог бы заботиться. Но я найду способ почтить их жертву. Они были хорошими, преданными людьми до самого конца. И я всем обязан этим двум мужчинам.
Вскоре мы входим в квартиру, и каким-то образом воздух становится легче, а солнце ярче.
— Что мы будем делать сегодня? — спрашивает Мэл, нежно покачивая Габби на руках.
Счастливый смех Габби заполняет пространство, делая его еще светлее.
— Я хочу построить крепость из подушек, — говорит она, качая ногами.
— Подушки-крепость! Откуда у тебя такая безумная идея? — поддразнивает Мэл, усаживая Габби.
— Исла показала мне, — гордо говорит девочка, уперев кулачки в бедра и сияя, глядя на маму.
Мэл смеется.
— Ладно, Глеб, у нас достаточно подушек?
Я цокаю, оглядывая квартиру, мысленно подсчитывая.
— Не знаю… — неохотно говорю я. — Есть немного.
— О, — говорит Габби, ее плечи опускаются в поражении.
— Но у меня много одеял, — предлагаю я.
И тут же свет возвращается в ее глаза.
— Мы можем сделать крепость из одеял? — с любопытством спрашивает она.
— Не понимаю, почему бы и нет. — Я смотрю на Мэл и получаю одну из тех потрясающих белозубых улыбок.
Мы тратим часы, возводя огромную крепость из одеял по всему дому, используя пустое пространство в моей гостиной, где больше нет моего сломанного журнального столика. И к тому времени, как мы закончили, мой дом никогда не казался мне более родным и уютным.
Упав на спину под залитыми солнцем стенами нашего творения, мы все трое лежим рядом друг с другом. Мэл у меня под рукой, ее голова на моем плече, а Габби прижимается к ее боку.
— Мама? — задумчиво говорит Габби в мирной тишине.
— Да, булочка. — Голос Мэл наполнен такой любовью и удовлетворением, что у меня сжимается сердце.
— Может ли Геб стать частью нашей семьи?
Нокаутированный весом ее невинного вопроса и переполненный эмоциями от его значимости, я поворачиваю голову. И когда я нахожу Мэл, она смотрит на меня со слезами на глазах. Самая милая улыбка украшает ее губы, и она издает звук, который находится где-то между рыданием и смехом.
Ее губы сжаты, подбородок дрожит от усилий сдержать слезы. Когда она наконец заговаривает, ее голос хриплый от непролитых слез.
— Да, детка. Глеб - наша семья, — обещает она и поворачивается, чтобы поцеловать Габби в лоб.
Если бы сердца могли взрываться от радости, мое бы взорвалось. Я поражен тем, как эти две очаровательные девочки могли хотеть, чтобы я был в их жизни. Я намерен доказывать, что достоин этой привилегии каждый день до конца своего существования.
Протягивая руку через Мэл, чтобы обнять Габби, я подхватываю нашу дочь к себе на грудь. И я заключаю нас всех в крепкие групповые объятия. Габби ликующе хихикает, отчего Мэл впадает в истерику. И я вознаграждаю маленькую девочку, прижимая ее щеку к своему плечу и осыпая ее лицо поцелуями. Это только заставляет ее хихикать сильнее, и Мэл вместе с ней.
Вот, прямо здесь, с обеими моими девочками, запертыми в моих объятиях, и находится мое счастливое будущее. Я никогда не представлял, что смогу обрести такое счастье. Не знаю, заслуживаю ли я его. Не после всей крови на моих руках. Но что бы ни поместило этих двоих на моем пути: бог, удача, судьба, как бы вы это ни называли, я знаю, что я действительно благословлен.
38
МЭЛ
Наблюдать, как Глеб рассказывает Габби сказку на ночь, может стать моим новым любимым занятием в мире. Видя их вместе, мое сердце наполняется радостью и привязанностью, пока оно не переполняется. Кажется почти сюрреалистичным, что после всего, через что мы прошли, я действительно могла найти счастливый конец. И когда Глеб тихонько выползает из кровати Габби, стараясь не разбудить ее, мой живот сжимается от предвкушения.
То, как он поцеловал меня на тротуаре сегодня утром, не выходило у меня из головы весь день. Я впитывала каждое мгновение веселья и смеха с ним и Габби в нашей крепости из одеял, а затем на кухне, пока мы готовили. Но теперь, когда наша дочь спит, я более чем немного взволнована, тем, что нас ждет.
Зеленые глаза сверкают озорством, Глеб выходит в коридор, закрывая за собой дверь Габби. И вдруг он оказывается всего в нескольких дюймах от меня, потому что я отказываюсь отступать.
Наши дыхания смешиваются, когда я смотрю на его красивое, угловатое лицо, и я удивляюсь, как мне так повезло, что этот мужчина вошел в мою жизнь. С того момента, как я его встретила, он был для меня не чем иным, как приливной силой, вытаскивающей меня из глубины и возвращающей на берег.
— Я когда-нибудь говорила тебе, как сексуально ты выглядишь, когда заботишься о нашей дочери? — бормочу я, наклоняясь к Глебу, пока его спина не находит дверь.
Низкий, соблазнительный смешок вырывается из его груди, посылая искры желания по моей коже.