— Нет, но мне нравится, как это звучит. Особенно если предположить, что теперь я буду заботиться о ней чаще.
Вспышка вины пронзает мою грудь, когда я слышу невысказанный смысл его предложения. Из-за меня, из-за того, что я сбежала, Глеб пропустил первые два с половиной года жизни Габби.
— Эй, — выдыхает он, беря меня за подбородок и приподнимая его так, что мне приходится смотреть на него. — Все хорошо. Теперь только хорошо, а? — Он ищет мои глаза, словно следя за тем, чтобы я вернулась к нему.
Проглотив чувство вины, я киваю. И мой язык высовывается, чтобы смочить мои губы.
— А теперь, — говорит он, и в его голосе снова появляется нотка юмора, — скажи мне еще раз, как сильно тебе нравится видеть меня отцом.
Я сдерживаю смех, чтобы не разбудить Габби, но не могу сдержать улыбку, которая расплывается на моем лице.
— А что, если я покажу тебе вместо этого? — предлагаю я. И, встав на цыпочки, я прижимаюсь губами к его губам.
Глеб одобрительно мычит, его руки сжимаются вокруг моей талии секунду спустя. Его язык высовывается, чтобы встретиться с моим, и я с нетерпением углубляю поцелуй. Его руки медленно исследуют меня, скользя по моей спине, прежде чем спуститься вниз, чтобы обхватить мою задницу. Так приятно, когда он прикасается ко мне, заявляет, что я принадлежу ему.
И впервые в жизни эта мысль меня совсем не пугает.
Осторожно отходя от двери, Глеб отводит меня назад, направляя по коридору. Я позволяю ему, доверяя ему вести меня, хотя от этого у меня сжимается живот. Обхватив его шею руками, я сосредотачиваюсь на том, чтобы наши губы были сомкнуты, и я показываю ему, как сильно я его хочу.
— Я не переставал думать об утреннем поцелуе весь день, — бормочет он мне в губы, повторяя мои мысли.
— Я так сильно хотела тебя, — соглашаюсь я, и мое дыхание учащается, когда мы переступаем порог его спальни.
— Я собирался заняться с тобой любовью прямо здесь и сейчас.
Меня пробирает сильная дрожь, не только из-за этого демонстративного подтекста, но и потому, что это вызывает что-то глубоко зарытое в моей памяти. В первую ночь, которую мы провели вместе, в ночь, когда Глеб лишил меня девственности, я попросила его заняться со мной любовью. С тех пор я даже не думала об этих словах. Но, услышав их из его уст, я замкнула круг. И я почти могла плакать от благодарности.
Почему? Я даже не знаю. Как будто он просто удалил семя сомнения, зарытое так глубоко во мне, что я даже не осознавала, что оно там было. Он хочет заняться со мной любовью. И знать это - лучшее чувство в мире.
— Ну, — выдыхаю я, мое сердце колотится о ребра. — Полагаю, тебе придется сейчас заглаживать свою вину.
Глеб снова усмехается, и это, возможно, один из самых прекрасных звуков, которые я когда-либо слышала. Мне нравится, что я могу заставить его смеяться. Не все могут.
— Думаю, я справлюсь, — рычит он и игриво прикусывает мою нижнюю губу.
Мои колени неожиданно ударяются о край кровати. И когда мы вместе падаем назад, я издаю головокружительный визг. Но Глеб был готов к этому, даже несмотря на отвлечение и темноту. Он ловит наше падение плавно, перекатываясь, пока я не оказываюсь на нем сверху, наши тела идеально выровнены.
Когда я улыбаюсь ему, а его свежее дыхание омывает мое лицо, я на мгновение останавливаюсь, чтобы по-настоящему оценить, как сильно я хочу быть с ним. Он заставляет меня чувствовать себя хорошо, правильно и цельно.
Его руки медленно скользят вверх и вниз по моей спине, успокаивая меня, но не будучи откровенно сексуальными. И это заставляет бабочки порхать в моем животе. Глеб говорит, что не умеет читать мои мысли. Но почему-то мне кажется, что он всегда точно знает, что мне нужно.
— Я скучала по тебе, — бормочу я, даже если это может показаться глупым после того, как мы провели вместе целый день.
— Я здесь, моя богиня, — уверяет он меня, как всегда, произнося эту фразу по-русски, поднимая голову с матраса, чтобы поцеловать меня с ошеломляющей нежностью.
— Что это значит? — спрашиваю я, когда его руки начинают исследовать меня более интимно, как будто он собирается снова запомнить каждый дюйм моего тела.
— Ты правда хочешь знать? — дразнит он, его глаза сверкают в мягком лунном свете, который струится через окно.
— Что? Ты все это время называл меня чем-то ужасным? — задыхаюсь я, резко садясь так, чтобы оседлать его худое, мускулистое тело и посмотреть на него сверху вниз.
— Это зависит от того, — дразнит он, садясь, чтобы сократить расстояние между нами. И мурашки пробегают по моей спине, когда его пальцы скользят под подол моей рубашки, скользя с дразнящей мягкостью по моей коже.
— От чего? — выдыхаю я, зарываясь пальцами в его волосы.
— Насколько ужасна богиня в твоем понимании?
Тепло исходит от нежного обращения Глеба ко мне. И я вознаграждаю его еще одним глубоким, томительным поцелуем.
— Это зависит от того, насколько преданы ее последователи, — бормочу я, вращая бедрами по его твердой длине.
— Я пойду за тобой куда угодно, — обещает он, его руки снова скользят по моей спине, чтобы схватить мою задницу и притянуть меня еще ближе.
Я задыхаюсь, а затем на моих губах появляется игривая улыбка.
— Думаю, я проверила это настолько, насколько могла, — дразню я.
Громкий рык Глеба посылает толчки предвкушения в мое нутро. Желая большего от него, я наклоняюсь и стягиваю рубашку через голову одним плавным движением. И когда я отбрасываю его в сторону, он перехватывает ладонь, чтобы обхватить одну из моих голых грудей.
— Больше никаких побегов, — командует он, прокладывая поцелуи по моей груди, пока его губы не находят мой сосок. И когда он всасывает твердый камешек в свой теплый рот, я стону.
— Больше никаких побегов, — соглашаюсь я с придыханием. Затем моя спина выгибается, когда удовольствие нарастает до почти невыносимого чувства тоски.
— Ты мне нужен, Глеб, — умоляю я, снова вращая бедрами, чтобы показать ему, что именно я имею в виду.
С животным рычанием он обхватывает меня одной рукой за талию и поворачивается, перенося нас в центр кровати. Моя голова мягко падает на подушку. И пока я пытаюсь стянуть его мягкую футболку через голову, Глеб принимается за мои шорты. Мгновение спустя его спортивные штаны спадают, и больше ничего не стоит между нами.
Жар нарастает до адского состояния глубоко внутри меня. Мое дыхание учащается, когда он устраивается между моих бедер. И вес его тела на моем приносит чувство облегчения, которое я никогда не думала, что найду под мужчиной. Но с Глебом я никогда не чувствую себя в ловушке. Я всегда в безопасности.
Его шелковистая головка скользит между моих скользких складок, чтобы найти мой вход, и Глеб испускает мучительный стон.