— Ты такая мокрая, моя богиня, — рычит он.
— Я тоже весь день думала об этом поцелуе, — шепчу я ему на ухо, а затем слегка зажимаю его мочку зубами.
— Блядь… я так сильно люблю тебя, — хрипит он и в то же время вдавливается в меня.
Меня переполняет сильное облегчение, когда потребность в росте встречается с покалывающей эйфорией. И, услышав эти три слова, я превращаюсь в лужу.
— Боже, я тоже тебя люблю, — стону я. Мои руки скользят от его волос и вниз по груди, скользя по повязке, закрывающей его швы, пока я не могу схватить его за задницу. И я жадно втягиваю его в себя по самую рукоятку.
Глеб стонет, когда я задыхаюсь от блаженства, которое излучается во мне от полной полноты. Быть единым целым с мужчиной, которого я люблю, это такое невероятное чувство. И когда он качается внутри меня, одновременно трясь о мой клитор, я ошеломлена тем, как это хорошо. Больше ничего не стоит между нами. Все наши сомнения и скрытые истины выплеснуты наружу, унесены ветром. Только я и Глеб, и эта поразительная близость, которая кажется более эротичной, чем все, что я когда-либо знала.
Он такой нежный, его губы поклоняются моим, его руки ласкают меня. И я поражена тем, насколько добрым и любящим может быть Глеб. Он говорит, что он сломленный человек, тот, кто борется со своими эмоциями, но я вижу мужчину, способного быть уязвимым, который готов быть таким, чтобы доказать свою любовь ко мне. И он неизменно показывает, как сильно он заботится обо мне, каждый раз, когда прикасается ко мне.
Я никогда не думала, что найду хорошего мужчину. Мужчину, которому я могла бы доверить свою жизнь, свою свободу. Но с Глебом я хочу рискнуть, потому что он боролся за меня с самого начала. Даже когда я бежала, он неизменно спасал меня, не задумываясь о своем собственном выживании.
Он храбрый, сильный и свирепый, и в то же время у него самые мягкие, самые соблазнительные прикосновения. Каждый дюйм его тела кажется сделанным из стали, и все же он так осторожен, чтобы не причинить мне боль. Вместо этого он приносит только удовольствие. И пока он качается во мне, жгучее возбуждение продолжает нарастать, разрастаясь в бушующий ад.
— О, черт! — задыхаюсь я, чувствуя, как мой оргазм подбирается к моему позвоночнику.
— Блядь, ты так хороша, — стонет он, и я слышу отчаяние в его голосе.
Он так же близок к тому, чтобы развалиться, как и я.
— Иди со мной, — умоляю я, прижимаясь к нему, пока мои стенки сжимаются.
Губы Глеба прижимаются к моим, и его язык проникает в мой рот с такой же ненасытной потребностью, как и его член. Он стонет, его бедра хаотично двигаются. И когда я чувствую этот первый пульсирующий всплеск горячей спермы внутри меня, мой оргазм взрывается во мне, как граната.
Крича ему в рот, я кончаю сильно и быстро, моя киска пульсирует, выдаивая из него все, что он может. Дергаясь от интенсивности моего освобождения, я тяжело дышу. И мы обмениваемся вдохами, поскольку никто из нас не хочет прекращать целоваться.
Теплая жидкость струится из моего входа, скользя по верхней части моих бедер. И это так греховно чувственно, что заставляет мой живот трепетать. Наши поцелуи медленно переходят от страстных к нежным, наши губы соприкасаются, потому что никто из нас не хочет, чтобы это закончилось. И пока я опускаюсь с облаков, постепенно спускаясь с моего кайфа, Глеб перекатывается, притягивая меня к себе. Он остается внутри меня, и я усаживаюсь на него, как тяжелое одеяло, настолько расслабленная в своем блаженстве, что, возможно, никогда не сдвинусь с этого места.
Мое ухо прижато к сердцу Глеба, моя щека прижата к татуировке его семейного герба. А его пальцы перебирают мои волосы, пока одна рука прижимает меня к себе.
— Мэл? — наконец говорит он, нарушая мирную тишину.
— Хм? — бормочу я в своем великолепном, одурманенном сном состоянии.
— Ты будешь моей женой?
Я хмурюсь, и на мгновение мне становится интересно, сплю ли я на самом деле, но его тело кажется таким теплым, сильным и прочным подо мной. Я не сплю. Поэтому я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.
— Я и так твоя жена, — говорю я в замешательстве.
— Я знаю. Но я так и не успел спросить тебя.
Это такая маленькая деталь, чтобы вспомнить тот безумный день. Но он прав. Петр предложил это, и Глеб просто согласился. Никакого предложения не было. Мое сердце согревается, когда я понимаю, что это еще одна вещь, которую мой тайный романтик хочет прояснить. И я улыбаюсь.
— Ты единственный, за кого я когда-либо хотела выйти замуж. Так что, да, Глеб. Я буду твоей женой.
Его ответная улыбка такая мягкая и наполненная любовью, что мне приходится наклониться для еще одного поцелуя.
И я знаю, что, богиня я или нет, но это мой рай.
ЭПИЛОГ
МЭЛ
ГОД СПУСТЯ
Огни вспыхивают в бесконечной последовательности, пока я жду за кулисами, мое сердце колотится от предвкушения, как это бывает каждый раз, когда я готовлюсь выйти на сцену. И хотя я знаю, что у меня осталось всего несколько минут, чтобы войти в игру, я не могу не оглянуться через правое плечо.
Глубоко в тенях закулисного хаоса Глеб наблюдает за мной пронзительными зелеными глазами, готовый вмешаться, если кто-то забудет свое место. Он выглядит там опасным, его широкие плечи бросают вызов любому, кто тронет меня пальцем и посмотрит, что произойдет. Но когда я делаю преувеличенный вдох, медленно выдыхая, его смертоносная аура телохранителя смягчается. И он произносит слова:
— Ты будешь великолепна. Ты выглядишь потрясающе. — Затем его глаза окидывают меня взглядом, который говорит, что он находит меня более чем просто потрясающей. И мой желудок нервно сжимается по совершенно другой причине.
— Мэл, ты идешь, — кричит Тина, махая мне вперед своим планшетом.
Я посылаю Глебу последний прощальный поцелуй. Затем я расправляю плечи и смотрю в сторону своего назначения. По сигналу Тины я начинаю идти. И толпа ревет от живого выступления певицы класса А, делая сцену почти оглушительной.
Лолли идет ко мне, ее волосы собраны в высокую завораживающую прическу, которая делает ее похожей на какой-то футуристический улей. Ее уникальное по форме белое платье из перьев выглядит почти как фонтан, когда оно струится вверх и наружу от ее тела. И она подмигивает мне, когда мы проходим по подиуму.
Подняв подбородок, я беру на себя управление, спускаясь по длинной сцене над зрителями, чтобы продемонстрировать еще одну из новейших коллекций Айрис Ван Херпен. Мой первый наряд на вечер состоит из золотистых фестончатых оборок, которые изгибаются вокруг моего тела, покрывая мою грудь и все от бедер металлическими завитками. Но когда я иду, они рябят вместе со мной, выглядя почти как движение какого-то экзотического существа из глубин.