Он начал клонить её на кушетку, как вдруг изображение Майка мелькнуло в голове Ханны, почувствовав приступ тоски.
Она оттолкнула Патрика в грудь.
- Э-э, мы можем посмотреть мои снимки прямо сейчас? Я просто умираю, как хочу посмотреть на твою работу.
Патрик слегка усмехнулся.
- Давай побеспокоимся об этом позже, - сказал он и уткнулся лицом в шею Ханны.
Кислое ощущение вновь вернулось в живот Ханны.
Вес Патрика прижал её к кушетке.
- Но ведь ЭТО мы тоже можем сделать позже, - сказала она, всё ещё пытаясь казаться лёгкой и беззаботной.
- Пожалуйста, могу я увидеть фотографии? Пожалуйста.
Патрик продолжал её щупать.
Ханна ощутила, как его губы начали издавать чмокающий шум.
Его волосы выглядели жирными, и плечи осыпаны перхотью.
Ужастная мысль поразила её: а что, если Майк был прав насчёт его?
Она оттолкнула его.
- Патрик, я хочу свои фотографии.
Сейчас!
Патрик откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди.
С жёсткой насмешкой на губах, он моментально превратился из влюблённого фотографа в нечто более зловещее.
- Значит, ты ничего не делаешь, только дразнишь?
Ханна недоумёно заморгала.
- Я просто думаю, что мы должны держаться профессиональных отношений.
Ты попросил меня приехать, чтобы оценить мои фотографии.
Я думала, что ты собираешься отправить их сегодня.
- Да ладно, Ханна.
Патрик округлил глаза.
- Ты на самом деле так наивна?
Он наклонился и резким движением вытащил большой конверт из-под дивана.
Он расстегнул молнию и раскрыл веером шесть глянцевых фотографий Ханны.
Это не были кадры около мэрии или Колокола Свободы, хотя, шесть кадров, похожих на те, что сделаны в его студии.
Ветер играл в волосах, охватывая лицо с распутным выражением глаз, её платье упало вниз, открывая большую часть её кружевного белья без бретелек.
Они, конечно, не были похожи на провокационные фото Энни Лейбовиц из Ярмарки Тщеславия.
Освещение было медным.
Некоторые части Ханны были не в фокусе и обработка была вообще не хитрой.
Они выглядели как плохое порно.
Ханна вздрогнула, у неё закружилась голова.
- Что это такое? Где остальные? Разве только эти хорошо получились?
- Остальные не имеют значения.
Улыбка Патрика тянулась всё шире.
- Это золотая жила.
Для меня, кстати.
Ханна отступила с замирающим сердцем.
- Ч-что всё это значит?
- Ой, ладно, Ханна.
Мне действительно нужно объяснять тебе всё это? Что, если твой папочка увидит эти фотографии?
Или, если это увидят его конкуренты? У меня есть друзья в высших эшелонах власти.
Это могло бы создать рейтинговую историю по TMZ.
А потом...
Пуф! - Патрик щёлкнул пальцами.
- Пока-пока, компания Сената!
Тело Ханны бросало то в жар, то в холод.
- Ты не сделаешь этого!
- Я не сделаю? Ты совсем не знаешь меня, Ханна.
Ханна плыла мимо острова, все её надежды и мечты утекали от неё, сдуваясь как воздушный шарик.
Всё, что он говорил, все его похвалы были только уловкой.
- Пожалуйста, не показывай это никому.
Я сделаю что угодно.
Патрик приложил руку подбородку и поднял глаза к потолку, изображая глубокую задумчивость.
- Например, десять тысяч долларов к концу это недели.
Как насчёт этого?
У Ханны отвисла челюсть.
- У меня нет таких денег!
- Конечно есть, богатенькая девушка.
Глаза Патрика заблестели.
- Ты должна творчески подойти к вопросу поиска денег.
Я хочу наличными, и в конверте.
Отдай его парню по имени Пит, работающему в цветочной лавке на Тринадцатой Стрит.
Если ты этого не сделаешь, то будешь ссылкой недели.
Маленькому папиному помощнику придётся очень долго поработать, чтобы удалить всё это из Интернета.
И я сомневаюсь, что общественность будет доверять человеку, у которого дочь-подросток снимает одежду для посторонних.
Ханна уставилась на него.
Её взгляд снова упал на фотографии.
Внезапно, она осознала весь этот ужасный сценарий.
- Т-ты даже не настоящий фотограф? И у тебя нет связей в Нью-Йорке?
Ты меня просто подставил? Ты солгал мне!
Патрик рассмеялся и выставил ладони.
- Ты раскрыла меня.
Он наклонил своё лицо к Ханне.
- Я думаю, ты не единственная, кто хорошо лежит, мисс Мэрин.
Ханна не ждала ничего другого.
Она попятилась и побежала к двери, с трудом её захлопнув.