Рядом с обветшалым магазинчиком жужжал генератор, питая небольшой блок переменного тока внутри ветхого здания. Я вошел в наш импровизированный штаб, где Крэнк уже просматривал регистрационные бланки, лежавшие на столе. Внутри жара была чуть более терпимой, но у маленького кондиционера нет ни единого шанса против почти ста градусов, обрушившихся на нас. Разбитое окно бензоколонки, конечно, тоже не помогало.
— Есть новоприбывшие? — спросил я, пожимая протянутую руку Крэнка.
Я знал по крайней мере об одной, и было ужасно любопытно узнать о ней.
— Три, — сказал Крэнк. — Девушка и ее брат. Плюс еще один парень с огромным эго.
— Он не может быть хуже нашего любимого эгоиста?
Гонки были магнитом для определенного типа людей, но некоторые проявляли чрезмерную эгоцентричность.
— Пока не уверен, но близко.
Я протянул руку к бланкам, которые Крэнк нарыл о новичках. Прищурился, читая, что Крэнк нашел на девушку и парня с ней — ее предполагаемый брат. Ничего. Никаких арестов. Безупречная чистота с родовыми именами.
— Это дело дурно пахнет, — пробормотал я.
Мэри, серьезно? Эта девушка не Мэри. Единственный способ, при котором она могла быть похожей на Мэри, это стать Кровавой Мэри в стакане.
Крэнк кивнул.
— Фальшивые имена, определенно. У парня есть намек на акцент. Восточноевропейский или что-то в этом роде.
Единственный раз, когда я имел дело с людьми с восточноевропейским акцентом, это была Братва, пытающаяся вмешаться в бизнес или убить меня. Однако гонки не были их главной целью. В конце концов, наркотики и проституция их самая успешная сфера бизнеса.
Я отправился на поиски «Джона» и «Мэри».
Квалификационная гонка начнется через час. Если эта девушка и ее спутник окажутся проблемой, я хотел узнать об этом заранее и убедиться, что они держатся подальше — если только это не забавный вид неприятностей. Рыжая все еще курила, прислонившись к капоту своей машины. К этому времени ее сигарета догорела до маленького окурка. Она стряхнула его пальцами. Учитывая красный цвет ее губ, я ожидал, что ее ногти будут такого же цвета, но ее короткие ногти были окрашены в темный, почти черный цвет.
Парень рядом с ней с короткой стрижкой растоптал ее сигарету, когда она приземлилась перед его обутыми в ботинки ногами. Такое ощущение, что это их обычная динамика. Я направился к ним. «Джон» что-то сказал «Мэри», но она только улыбнулась мне. В ее глазах не виднелась нервозность, когда я остановился перед ними. Она закурила еще одну сигарету. Возможно, это небольшой признак беспокойства, но с этой девушкой трудно сказать наверняка. Обычно татуировка Каморры на моем предплечье заставляла большинство людей гадить в штаны, даже тех, кто хорошо меня знал, а они даже не регистрировались под вымышленными именами на моих гонках.
— Мэри, Джон, — сказал я с жесткой улыбкой.
Парень едва заметно кивнул.
Девушка сделала затяжку, прежде чем раздавить ее тяжелым черным кожаным ботинком.
— Какие чудесные имена...
— Вообще-то, Динара.
Фальшивый Джон бросил на нее предупреждающий взгляд.
— Мэри, что...
В его словах было что-то такое, свидетельствовавшее, что английский не был его родным языком..
— Дай нам минутку, Дима.
Она не сводила с меня глаз. Дима бросил на меня суровый взгляд, обещая возмездие, и что-то в его голубых глазах ясно давало понять, что он не новичок в причинении боли другим, но и я тоже.
— Динара?
Она одарила меня натянутой улыбкой.
— Михайлова. Динара Михайлова.
Она произнесла фамилию так, словно оно что-то значило или должно было что-то значить для меня. У меня не было привычки увлекаться всеми деловыми сферами Каморры. Организация и проведение гонок это работа на полную ставку.
— Звучит по-русски.
И не только это, это фамилия чертового Пахана Чикаго, королевской крови Братвы. Но Михайлова распространенная фамилия в России, так что это ничего не значит.
— К чему эти фальшивые имена, если ты отказываешься от них при первой же возможности?
Она пожала плечами.
— Дима настоял, и это привлекло твое внимание.
Как будто для этого ей понадобились бы фальшивые имена. Эту девушку тяжело игнорировать.
— Русская фамилия произвела бы тот же эффект.
Ее улыбка стала шире, белая на фоне сочных красных губ.
— Ты не любитель русских?
Я обошел ее машину, получше рассматривая краску. На пассажирской дверце было написано «Гадюка», а по капоту извивалась змея.
— Просто какая-то русская.
Она не сводила с меня глаз. Я не мог сказать, было ли это из-за беспокойства, что я что-то сделаю с ее машиной, или потому, что у нее имелись проблемы с доверием. Возможно, и то, и другое.