Все, на чем я могу сосредоточиться, — это собака с бешеными зубами и черными глазами, пожирающая то, что кажется всем миром, распростертым у нее на груди.
Его бедра. Черт возьми, его бедра.
Напряженные и подтянутые, его шорты обрезаны чуть выше колен, демонстрируя мышцы и темные волосы, тянущиеся вдоль его кожи. У него загорелая кожа, и я снова задаюсь вопросом, это просто загар или парень родом не из мрачного Блэкриджа в Орегоне.
От этого мужчины у меня перехватывает дыхание, и я с радостью позволяю себе задохнуться.
Без начала отсчета кажется, что здесь только мы. Нет звонка, который заставит нас вернуться в настоящее. Нет выстрела, который заставил бы нас сделать шаг навстречу друг другу.
Он и я.
Как одиноко я себя чувствую, но меня полностью заполняет этот смотрящий на меня мужчина. Судя по выражению его глаз, он никогда раньше меня не видел. Он меня не замечал, да и с чего бы? Я для него никто, в то время как он кажется почти всем.
Он обнажает свои ровные белые зубы, с отвращением разглядывая меня с ног до головы. Как будто я паразит, живущий в туннелях, по которым мы ходим. Что-то, чему место на помойке. Я вижу его осуждение, его разочарование тем, что я девушка. Он не считает меня достойной сражаться против него.
Он думает, что это будет слишком просто.
Я делаю шаг к нему, и парень поднимает бровь. Он не думает, что у меня есть яйца. Не понимает, что, выражаясь метафорически, они, возможно, в два раза больше, чем у него.
Я делаю еще один шаг к нему, на этот раз вправо. Парень следит за каждым моим движением, но не делает ни шагу, едва двигаясь, просчитывая меня. Он талантлив, я вижу это по тому, как тот стоит.
Он силен.
Я поднимаю руки к подбородку, сжимаю пальцы, переминаясь с ноги на ногу.
Я хочу ударить его, но у меня такое чувство, что он это предвидит.
Я отступаю назад, дав ему немного пространства, и меняю направление своих шагов.
— Убирайся с ринга, пока не навредила себе.
Я вздрагиваю от его голоса. Хриплый. Мужественный. Жесткий. Наполненный остротой и опасностью, который заставляет меня хотеть услышать его снова.
«Святой ебаный ад, что со мной не так?»
Я никогда, в смысле, никогда, не чувствовала ничего подобного. Никто и никогда не влиял на меня так сильно, как этот незнакомец.
— Ты похожа на прыгающего по рингу кролика. Какого хрена ты вообще делаешь? — усмехается парень, и, когда он видит, как краснеет мое лицо, у него на губах появляется злобная ухмылка. — Ты даже драться не умеешь, да? Держу пари, ты даже не можешь нанести удар.
Я раздуваю ноздри, мои глаза буквально горят от ярости.
— Я осмелюсь попытаться. Я рискну.
Я рискну.
— Отвали на хер, — рычу я, снова делая шаг к нему.
— Я тебя сломаю, — усмехается парень.
— Мечтай. — Я делаю еще один шаг к нему, и еще.
Затем я отхожу назад, делая вид, что отступаю, но бросаюсь вперед, впечатав кулак ему в бок. Когда мой кулак соприкасается с его стальными мышцами, парень не сдвигается с места, едва шевелится.
У меня перехватывает в груди, мною наконец-то начинает овладевать страх. Что это за человек, гребаный робот? Я знаю, что бью сильно. Я тренируюсь, чтобы уничтожать всех на своем пути. Даже Корган вздрагивает от моих ударов.
«Что, черт возьми, не так с этим парнем?»
Я обхожу его, ожидая, что он набросится на меня, но парень этого не делает.
— Ударь меня.
Он смотрит на меня, его глаза мертвы. Пусты. Свободны от каких бы то ни было эмоций.
— Сражайся со мной, блядь. Или ты ссышь драться с девчонкой? Это «Инферно», мудак. Не пугайся того, кто вдвое меньше тебя.
У него раздуваются ноздри, в полумраке сжимается челюсть. Я делаю огромный прыжок вперед и снова бью его. На этот раз прямо в пресс. Это все равно, что биться о цемент. Кирпичную стену. Он не двигается с места, даже не морщится.
Обычный бой его не сломит. Я должна показать свое безумие.
— Ты слабак, мать твою, — рычу я, опуская руки. Я не собираюсь драться так, как меня учили. Сделаю это тем способом, для которого была рождена.
Как гребаная дикарка.
На мои слова парень делает шаг ко мне, на мгновение забывая, с кем он на ринге. Однако, вспомнив, тут же замирает на месте.
Жалеет.
— Ты слабак, который прячется за кулаками. Что... не можешь ударить женщину? Ты слишком беспокоишься о своем имидже? — Я издаю лающий смешок. — Ты жалок. Меня били мужчины в четверть твоего роста. Они были сильнее тебя.
Он рычит, безжалостный звук вырывается из его голосовых связок, а все его тело напрягается.
Я заставила его огрызнуться, и облегчение наконец настигло меня.
Настоящий бой.
Он идет ко мне, и я ныряю вправо, проскакиваю под его поднятой рукой и оказываюсь у него за спиной. Он быстр, но мои маленькие ножки еще быстрее. Я запрыгиваю ему на спину, обхватываю руками его шею и крепко сжимаю. Словно одержимая, я наклоняюсь вниз и впиваюсь зубами в кожу между его плечом и шеей. Я разрываю её зубами, и мой рот заполняет металлический привкус крови.
Он на вкус как блаженство.
Мужчина тянется рукой назад и хватает меня за плечи. С непреодолимой силой он стаскивает меня с себя, переворачивает вверх ногами и швыряя спиной на пол. Воздух выбивается из моих легких, и я в страхе смотрю на него, его глаза горят злобой, кровь стекает по его груди и торсу.
Он — чудовище.
Мужчина наклоняется, и я понимаю, что он собирается ударить меня. Я переворачиваюсь, встаю на четвереньки и бегу через ринг, хватая ртом воздух, который отказывается наполнять мои легкие. Однако парень быстр, а я дезориентирована. Он хватает меня за лодыжку и тащит по полу. Перевернув на спину, наваливается на меня сверху, прижимая бедрами.
Его тело пульсирует всего в нескольких дюймах от моих глаз. Даже в состоянии страха, у меня так и чешутся пальцы потрогать его кожу. Она влажная от пота, напряженная, и я задаюсь вопросом, убьет ли он меня, если проведу пальцами по его животу.
«Блядь, я, наверное, дезориентирована».
Наконец, я делаю глубокий вдох, мои легкие жадно хватают каждую унцию воздуха, которую я только могу получить. Я проглатываю его, глядя на мужчину. От него исходит ненависть, и я едва могу ясно мыслить от его опьяняющего аромата.
Он солоноватый от его пота, запах мужчины, но это гораздо больше, чем просто запах. Он резкий, сильный, подавляющий и такой чертовски вкусный.
— Тебе уже страшно? — бормочет мужчина.
Я улыбаюсь ему, ставя на то, что его кровь все еще у меня на зубах. Я чувствую влагу на своих губах, струйку крови, стекающую с подбородка вниз по шее.
— Нет.
Я выгляжу как животное, и я вижу в его глазах, что он тоже это видит. Его взгляд вспыхивает, но быстро гаснет, снова становясь безэмоциональным.
— А зря, — он отводит руку назад, его кулак летит вперед и приземляется прямо мне в нос.
Все вокруг становится черным.
Я кашляю и, когда переворачиваюсь на бок, у меня изо рта брызжет жидкость. Все мои пазухи заполнены, из носа и рта льется кровь.
«Блядь. Ай».
Мне не нужно ощупывать нос, чтобы понять, что он сломан. То, что все мое лицо онемело, и я испытываю мучительную боль, говорит само за себя.
Подо мной растекается лужа крови. Наступает тишина, и, подняв взгляд, я вижу, что все смотрят на меня широко раскрытыми глазами и с разинутыми ртами.
Я проиграла.
Впервые в жизни я проиграла.
Мне хочется рассмеяться, но все мое тело пронзает боль. Я чувствую себя как один огромный синяк. Тень застилает мое зрение, и я поднимаю голову на человека, который это сделал.
На этого чудовищного человека, который до сих пор запечатлен в моей душе.
Я ненавижу его. Но я не хочу, чтобы он уходил.
Костяшки его пальцев в крови, а лицо окрашивает ярость.
Он смотрит на меня еще мгновение, затем разворачивается и исчезает в толпе. Как будто его здесь никогда и не было.
— Черт, Рэйвен, — голос Реджи звучит невнятно и приглушенно.
Я перекатываюсь на колени, и совершенно новая струя крови льется у меня изо рта на мат.
Наконец-то. Наконец-то я могу внести свой вклад в пятна на этой штуке.
Меня бесит, что этот человек победил. Я не знаю его, но уже ненавижу. Мгновенное притяжение было нежелательным. Какая бы дерьмовая аура его ни окружала, она просочилась в мое тело, как токсин, и только теперь, когда он ушел, туман в моем сознании рассеивается.
Я снова могу ясно мыслить, и никогда еще я так не хотела стереть кого-то с лица земли, как этого человека. Интересно, если бы мне дали шанс, убила бы я его на самом деле?
Хотя я в ярости от его победы, я также не могу отрицать тот факт, что боль в моем теле — это приятное чувство. Если честно, раньше я никогда не чувствовала ничего подобного. Я редко чувствую боль, у меня не бывает травм. Я слишком расчетлива во всем, что делаю, чтобы в итоге получить царапину или синяк. Я предвижу свои действия до того, как что-то произойдет.
Это чувство. Ощущение ноющего тела. Чувство боли. Жжение открытой раны. Хруст сломанных костей.
Это необычное чувство. Но я наслаждаюсь им, когда снова произносят мое имя. Я поднимаю взгляд и вижу Реджи, стоящего с выражением паники и ярости на лице.
— Я же, блядь, говорил тебе, Рэйвен!
Реджи тянется ко мне, и я вздрагиваю. Он отступает, его глаза сужаются.
— Сейчас не время чудить, когда ты выглядишь так, словно тебя только что сбил грузовик.
— Я справлюсь, — бормочу я. Странно говорить, боль от носа распространяется на все лицо.
— Черт, — шепчет он, качая головой.
Я чувствую, что все взгляды по-прежнему устремлены на меня. Я поднимаю руку и вскидываю вверх средний палец.
Затем, опустив руки на мат, я отталкиваюсь от пола. Мои ладони поскальзываются на собственной луже крови. Я снова падаю, и мое лицо намокает в уже остывающей крови.