— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что ты сделала не так или что сделала правильно?
Качаю головой, задаваясь вопросом, не является ли то, что я чувствую, плодом моего воображения. Каэлиан монстр, так почему я думаю, что у него есть хоть капля человечности, когда дело касается меня. Это нелепая мысль.
— Забей.
Потом наклоняюсь за своей сумкой, готовая схватить толстовку и убраться отсюда. После дел с тётей и дядей, с убийцей-подражателем моих родителей, а теперь ещё и с Каэлианом, какие грёбаные чувства я испытываю? Я не в том настроении, чтобы продолжать отношения, и, возможно, лучше просто притвориться, что их не существует.
Каэлиан зарывается пальцами в мои волосы и сжимает их в кулак, потянув за корни прядей. Он откидывает мою голову назад, пока наши взгляды не встречаются.
— Я так охренительно от этого...
Его губы соприкасаются с моими, и я судорожно выдыхаю. Другой рукой он обхватывает меня за шею и сжимает, перекрывая кровообращение, и разворачивает. Каэлиан отпускает мои волосы и скользит вниз по телу, подхватывая меня за задницу, поднимая меня на руки. Он разворачивает нас, и я ударяюсь спиной о металлические шкафчики. Металлический лязг эхом разносится по комнате.
Прижимаюсь к нему, чувствуя, как напряжение становится невыносимым. Я едва могу дышать или даже думать, когда Каэлиан рядом со мной, и мне кажется, что в этот момент он — два человека.
Один хочет меня.
Другой презирает меня.
Неужели он такой же сумасшедший, как и я? Может, мы оба слишком сумасшедшие друг для друга? Может, мы вместе создадим такую катастрофу, что мир не сможет с ней справиться?
— Почему ты так со мной поступаешь? — хнычу в его губы, чувствуя, как знакомая выпуклость давит мне между бёдер. Он попадает в эту точку, и мои глаза стекленеют от вожделения.
Я хочу его.
Я никогда никого не хотела, но его хочу. Так сильно.
— Я ничего не хочу, но ты — это грёбаная зависимость, от которой я не могу оторваться. — Его щетина царапает мою кожу, пока его губы не касаются моей челюсти, и он открывает рот, прикусывая, пока я не понимаю, что после этого останутся следы зубов.
Обнимаю его за плечи, так сильно желая обрести облегчение, которого никогда даже не искала, но каждое мгновение, проведённое с ним, кажется, что я всего в нескольких шагах от взрыва.
Каэлиан отпускает мою шею и скользит рукой по моему телу к ложбинке между грудями. Опускается ниже спортивного бюстгальтера, по обнажённому влажному животу и доходит до пояса моих шорт. Задерживаю дыхание. Я знаю, что происходит или что должно произойти, и моё тело жаждет этого, жаждет каждого сантиметра его прикосновений, но не знаю, готова ли к тому, что его грубые пальцы проникли в место, которое никогда в жизни не видело удовольствия.
Слова моей тёти сталкиваются в моем сознании, это война между тем, чего я хочу, и тем, что мой разум считает правильным. Сжимаю пальцы на его плечах и понимаю, что должна оттолкнуть его. Я должна уйти от этого момента, как и обещала себе. Я не должна идти с ним по этому пути, но когда его руки собственнически сжимают меня, полные агрессивной потребности, не могу найти слов, чтобы сказать «нет».
— То, как ты сражаешься, как отпускаешь себя и становишься такой чертовски безумной, дикой, свободной, не похоже ни на что, что я видел раньше, — шепчет Каэлиан, касаясь моей кожи.
Я всхлипываю, мои глаза горят от интенсивности его слов.
— Ты, Крошка Ворон, можешь заставить взрослых мужчин упасть на колени. Я думаю, ты опаснее, чем я когда-либо думал, — бормочет Каэлиан, поглаживая пальцами мой пояс.
Меня охватывает жар, и я открываю рот, ахая, когда его пальцы проникают под ткань, дразня вершинку моего влагалища.
Его пальцы широко раздвигают, касаясь, лаская и дразня каждый дюйм кожи, до которого они могут дотянуться.
— Может быть, пришло время поставить тебя на колени.
— Пожалуйста, — задыхаюсь я, когда его палец скользит между моими складочками, погружаясь прямо в моё возбуждение.
— Скажи мне, что тебе нужно, — ворчит он, умело касаясь пальцами моей чувствительной кожи, а я чувствую себя не в своей тарелке. И кайфую от его прикосновений, от его слов и при этом понятия не имею, что мне делать.
Но я знаю, что мне нужно, и в данный момент это он.
— Мне нужно, чтобы ты... — задыхаюсь я, всхлипывая, когда Каэлиан убирает пальцы. — Мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне. Чтобы я почувствовала себя лучше.
— Как? Скажи мне, чего ты хочешь от меня, — дразнит Каэлиан, издевается. Он знает о моей неопытности и хочет, чтобы я чувствовала себя не в своей тарелке. Потому что он такой человек. Мощный. Притягательный. Всегда главный.
Я никогда не уступала. Никогда не была слабой и тихой, неуверенной в своих потребностях и желаниях.
Я приподнимаю подбородок, глядя ему в глаза.
— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне. Заставь меня кончить. — Слова с лёгкостью слетают с моих губ, несмотря на то, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Во мне бушует война, и я зарываю её глубоко, сосредоточившись только на том, что реально. Не на своих страхах или неуверенности, а на том, чего жаждет моё тело, к чему так сильно рвётся моя душа. — Я хочу, чтобы именно ты подарил мне мой первый оргазм.
Он рычит, низко, глубоко в горле. По-звериному и дико.
— Это никогда не будет никто другой, Рэйвен. Я единственный, кто прикоснётся к тебе. Ты моя.
Каэлиан опускает другую руку, обхватывает моё колено и приподнимает, открывая ему лучший доступ. Он использует это в своих целях, и его палец впервые погружается внутрь. Потом вынимает палец, раздвигая мою гладкую плоть до клитора. Я вздрагиваю в его объятиях, переполненная таким количеством эмоций, что едва могу двигаться. Это уже слишком, моё тело работает на пределе, пока он растирает меня в идеальном темпе и надавливании.
Затем Каэлиан снова погружает палец внутрь, и от влажного звука, издаваемого моими складками вокруг его пальца, у меня закатываются глаза. Я протягиваю руки, хватаю его за плечи и впиваюсь губами в его губы.
Если я этого не сделаю, то боюсь, что начну кричать, и все в «Инферно» услышат. Нога, удерживающая меня, начинает дрожать, когда он поочерёдно погружает свой палец внутрь меня и поглаживает мой набухший клитор. Довольно скоро низ моего живота наполняется жаром, который распространяется по всему телу подобно землетрясению. Ни один дюйм моего тела не остаётся нетронутым ощущением, когда мой первый в жизни оргазм проносится сквозь меня. Каэлиан прикусывает мои губы, полностью овладевая мной и проглатывая каждый крик, который я издаю.
— Срань господня, — выдыхаю я, мир медленно возвращается ко мне. Каэлиан опускает меня на пол, и его губы, наконец, отрываются от моих.
Он вытаскивает руку из моих шорт и подносит её к моему рту.
— Открой.
В шоке, я делаю, как он просит, и Каэлиан просовывает палец мне в рот.
— Соси.
Делаю, как он приказывает, обвиваю язык вокруг его пальца, и ощущаю вкус собственного возбуждения. Оно сладкое и солоноватое, и это странно заводит меня, ведь я знаю, что именно Каэлиан заставил меня почувствовать это.
— Я так и знал, — бормочет он, вынимая палец из моего рта.
— Что? — спрашиваю я в изумлении.
— Что твоя тьма совпадает с моей. Идеально.
— Рэйвен!
Моё имя, выкрикиваемое через всю раздевалку, отвлекает меня от размышлений, и Каэлиан поправляет мои шорты, но тут же подходит ближе. Чтобы защитить меня.
Я провожу пальцами по своему растрёпанному хвосту, когда Реджи проходит мимо шкафчиков, на его лице написано раздражение. Это мгновенно выводит меня из себя.
— Ладно, кто-нибудь объяснит мне, что за херня происходит. Два моих лучших бойца вдруг стали постоянно вместе. Корган сказал мне, что Морелли тренирует тебя? Какого хрена, Рэйв? Это на тебя совсем не похоже. Ты что, трахаешься с ним?
Каэлиан делает шаг вперёд, обхватывает Реджи за шею и прижимает его к шкафчикам.
— Не задавай грёбаных вопросов.
— Каэлиан, остановись! — Мои глаза округляются, и я мчусь вперёд и тяну его за руки, чтобы освободить Реджи. Каэлиан делает то, что я прошу, разжимает пальцы, и делает шаг назад, его глаза затуманиваются, когда встречаются с моими.
— Встретимся у твоей машины.
Он щелкает пальцами, и Роско выходит с ним из раздевалки, бросив на меня последний взгляд перед выходом.
Реджи выглядит обеспокоенным, хотя и не удивлённым, потирая шею.
— Ты с ним трахаешься? — тихо спрашивает он через мгновение.
Мои глаза расширяются, и я качаю головой.
— Конечно, нет! Какого чёрта, Реджи!
Я иду к своей сумке, достаю толстовку и натягиваю её через голову. Неужели здесь пахнет моим возбуждением? Мои щёки вспыхивают, когда вспоминаю о том, что только что произошло, но не обращаю на это внимания и смотрю на него.
— Я прошу его обучить меня. Неужели это такая большая проблема?
Реджи указывает на моё лицо.
— Он тренирует тебя, одновременно поедая твоё грёбаное лицо?
Я поворачиваюсь и смотрю на стену с зеркалом от пола до потолка. На моем подбородке по краям видны следы зубов, каждый зуб аккуратно врезался в кожу.
Я потираю следы, и мои щёки снова начинают гореть.
— Это сложно.
Реджи смеётся, хотя в его смехе нет ни капли юмора. Кажется, он зол. На самом деле, чертовски взбешён.
— Позволь мне кое-что тебе сказать, Рэйвен.
Я разжимаю руки, разминаю их и чувствую боль в каждом суставе. Затем достаю из сумки носки и обувь и надеваю их.
— Не сдерживай себя.
Он вздыхает, скрещивая руки на груди, застёгнутой на все пуговицы.
— Ты приходишь сюда уже некоторое время, и я знаю, что тебе нелегко. Ни Корган, ни я не знаем, что за хрень творится у тебя дома, но мы знаем, что ничего хорошего. Если ты ищешь помощи, то я не знаю, стоит ли обращаться к Каэлиану.
Я прищуриваюсь.
— Почему ты так говоришь?
Реджи пристально смотрит на меня.