Сука задыхается, каждый вдох выдыхается с трудом, она хватается пальцами за цепи, которыми запирала в подвале свою собственную племянницу. Рэйвен, чёртова сила, стоит над ней, голая, избитая, в синяках, её пальцы белеют, когда она тянет, тянет, тянет за эти цепи, пока её тётя не обмякает.
Мертва. Исчезла.
— Нет! — кричит кузина с кровати, из её горла вырываются ужасные вопли.
Её дядя падает на пол, и я хватаю его за рубашку, когда он пытается проползти подо мной.
Рэйвен отпускает тётю, и её тело с тяжёлым стуком ударяется о пол. Ослабив цепи на шее тёти, она встаёт и смотрит прямо на дядю.
— Ты ублюдок, — рычит Рэйвен, и её голос не похож на её собственный. Она кажется одержимой, и так оно и есть.
Яростью. Ненавистью.
Местью.
Я отпускаю дядю, отступая назад, но всё ещё загораживая ему выход. Ему некуда идти. Никаких вариантов.
— Рэйвен, нет! Остановись! — кричит Ария, садясь и готовясь броситься на Рэйвен.
Делаю шаг к кровати, удерживая её. Рэйвен в таком состоянии, что даже не замечает свою кузину. Она хватает конец цепи, размахивает ею, прежде чем швырнуть в своего дядю.
Они со стуком ударяют его по голове, и ублюдок падает на пол, в агонии хватаясь руками за череп.
Рэйвен бьёт его снова. И снова.
И снова.
Она бьёт собственного дядю на глазах у кузины, не заботясь ни о чём и ни о ком. Кровь разлетается по воздуху и заливает её обнажённое тело.
Меня должен беспокоить тот факт, что я возбуждаюсь от крови, окрашивающей её кремовую кожу. То, что она совершает убийство и разрывает на части единственного члена семьи, который у неё есть.
Она безумная. Маниакальная. Всё перевернулось с ног на голову.
И она никогда ещё не была так прекрасна.
Кузина истошно вопит у меня на руках, и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так отчаянно кричал, как эта девушка. Её крики такие отчаянные, голос срывается, становится хриплым, как будто она курила пятьдесят лет.
Я опускаю взгляд на дядю. Его лицо напоминает кашу. В этот момент невозможно разглядеть черты его лица или даже кожу. Его внутренности — вот его внешность.
Я наклоняюсь вперёд, протягиваю руку и хватаю Рэйвен за плечо.
Её взгляд затуманен, с лица стекает кровь, волосы прилипли к коже. Она в полном беспорядке. Охуительно безупречна.
— Он сдох, Рэйвен.
Она смотрит вниз, отпускает цепи и отступает назад.
— Нет! Зачем! Зачем! — кричит кузина, её тело дрожит в моей хватке.
Рэйвен моргает, словно впервые замечает здесь свою кузину.
— О, чёрт, — шепчет она, делая шаг вперёд.
Её кузина карабкается назад, пока не ударяется спиной о стену позади.
— Оставь меня в покое! Оставь меня в покое, Рэйвен!
Лицо Рэйвен бледнеет и краснеет одновременно.
— Он прикасался к тебе, Ария!
Словно только что заметив, что обнажена по пояс, Ария натягивает простыню на ноги.
— Он хотел убедиться, что я не грешу! — По её лицу текут слезы, а из носа стекают сопли. Она вытирает их тыльной стороной ладони. — Может, они и не правы... но они были моими родителями, Рэйвен! И ты их убила!
Рэйвен отводит взгляд от своей кузины, наши взгляды встречаются, и у меня сжимается сердце от выражения её глаз.
Пустота.
Только чистая пустота.
Рэйвен
Ария ненавидит меня.
Она искренне, по-настоящему ненавидит меня.
По её глазам вижу, что она никогда меня не простит. Я смотрю на пол и вижу её мёртвых родителей, лежащих на полу. Кровь впитывается в ковёр, мои ступни издают отвратительный хлюпающий звук каждый раз, когда я сгибаю пальцы ног.
— Я, э-э... — сглатываю, не зная, что сказать. Я чувствую себя в полной жопе. Чувствую, что это было настоящим пробуждением для меня. Я убила не просто одного человека, теперь я убила четверых.
Я больше не невиновна. Меня больше нельзя спасти.
То, чем я всегда хотела стать, уже здесь. Теперь я — это я. Той, кем была до этого, больше нет. Плоть, кровь и кости моего существа жестоки. Я — чудовище, каким меня воспитал мой отец.
Я убийца.
— Мне нужно идти, — бормочу я, направляясь к выходу из комнаты.
Каэлиан хватает меня за запястье, его пальцы сильные и властные.
— Куда, черт возьми, ты идёшь?
Я едва могу сосредоточиться, когда его глаза изучают мои. Они успокаивают и вселяют уверенность. Каэлиан знает, через что я прохожу. Знает, какое безумие я испытываю. Он может мне помочь. Может провести меня через это.
Но я скольжу взглядом по Арии и вижу только ненависть. Она презирает меня за то, кто я есть, что я сделала, за что я выступаю.
Я вырываю своё запястье из его хватки. Нагнувшись, роюсь в брюках тёти Глории и достаю маленькую связку ключей. Я расстёгиваю кандалы, стягивающие мои запястья и лодыжки, окровавленные и испачканные плотью моего дяди. Всё расплывается. Всё не так.
— Я чудовище, — бормочу, чувствуя, что эти слова пропитаны кровью моих тёти и дяди. Они пропитаны болью, которую я испытывала всю свою жизнь. Всё, через что мне пришлось пройти. Эмоции, которые я хоронила, сдерживала и копила годами, превращая себя в бомбу замедленного действия...
Взорвались.
— Я чудовище, — повторяю я. Моё тело холодеет. Опустошается. Полностью лишается... всего.
Я выхожу из комнаты, игнорируя ненависть, исходящую от Арии, и необычное чувство, исходящее от Каэлиана, которое так на него не похоже.
Я не могу разбираться с ними, когда даже не знаю, кто я сейчас.
Врываюсь в свою комнату, хватаю первую попавшуюся рубашку и натягиваю её на себя. Она закрывает мне верхнюю часть бёдер. Я слышу, как Каэлиан борется с Арией, но не обращаю на них внимания, пока мчусь вниз по лестнице. Я не знаю, куда иду. И понятия не имею, что делаю.
Мне просто нужно... свалить.
Как только оказываюсь на нижней ступеньке, несусь через кухню. Звук ботинка по линолеуму заставляет меня навострить уши, и я оборачиваюсь.
Мои глаза расширяются, когда я вижу человека в маске. Высокий, широкоплечий, весь в чёрном с головы до ног. Его лицо закрыто пластиковой блестящей маской. Глаза вырезаны, и за маской они кажутся чёрными.
Чёрными и злыми.
Я судорожно вздыхаю, окаменев.
«Неужели это подражатель?»
Я бросаю взгляд на лестницу, зная, что если поднимусь наверх, то Каэлиан защитит меня. Но человек в маске замечает это и делает шаг влево, преграждая мне путь.
Я бросаюсь направо, к входной двери. Но мужчина позади меня действует быстро, и я чувствую, укол в шею, по венам разливается холодок.
Блядь. Наркота.
Протягиваю руку, когда мои ноги превращаются в желе, и хватаюсь за блок ножей на стойке. Если бы я только могла защитить себя, у меня, возможно, был бы шанс.
Но я не могу, потому что всё моё тело превращается в ничто. Затем мой разум.
Потом душа.
От меня не осталось и костей. Только пепел на земле.
И всё погружается во тьму.
Каэлиан
Я слышу грохот, за которым следует хлопанье входной двери.
Прищуриваюсь и выглядываю из окна Арии, но крыша закрывает мне вид на фасад дома. Я указываю на Арию.
— Оставайся здесь, мать твою.
Я сбегаю по ступенькам, окидывая взглядом комнату. Включаю свет, и комната приобретает жёлтый оттенок, и мой взгляд падает на пол в кухне. Рядом с раковиной лежит блок ножей, каждый из которых беспорядочно разбросан по полу.
Грёбаная борьба.
«О, твою мать».
Я мчусь к входной двери и открываю её так быстро, что дребезжит стекло. И вижу, что машина Рэйвен всё ещё припаркована на прежнем месте, но, взглянув в конец подъездной дорожки, замечаю вдалеке задние фонари, прежде чем машина поворачивает и выезжает прямо на дорогу.
«Блядь, блядь, блядь».
Я слышу топот шагов наверху и стискиваю зубы, не в настроении разбираться с наглым ребёнком, когда буквально чувствую, что с моей девочкой что-то не так.
Я взбегаю обратно по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и вижу Арию в комнате Рэйвен, она распахивает окно и перекидывает ногу через край.
— Да хрен тебе, — сквозь зубы выдавливаю, врываясь в комнату. Обхватываю девчонку за талию, и она испускает полный ужаса крик. Я бросаю её на кровать, свирепо глядя на неё. — Твою кузину только что похитили.
Её глаза на долю секунды расширяются, наполняясь слезами и ужасом.
— Ч-что?
Я рычу, чувствуя, как меня тянет в разные стороны. Мне хочется броситься за Рэйвен, но знаю, что как только сделаю это, Ария сбежит. Возможно, в полицию, и тогда мне придётся расхлёбывать этот бардак.
«Блядь, блядь, блядь, блядь».
Я достаю телефон из кармана и набираю номер Габриэля.
— Йоу. — Его ленивый голос, сопровождаемый кашлем на заднем плане, заставляет меня стиснуть челюсти. Если он, блядь, под кайфом, то, возможно, он для меня бесполезен.
— Ты и Маттео нужны мне здесь. Прямо сейчас.
— Где ты? — кричит Маттео на заднем плане.
Я бросаю взгляд на Арию. Она ёрзает, словно снова готова сорваться с места. Я кладу руку ей на плечо, удерживая на месте.
— Я у Рэйвен. Приезжайте, чёрт возьми, прямо сейчас, — вешаю трубку и кладу телефон в карман.
Взглянув на Арию, я вздыхаю.
— И что мне теперь с тобой делать?
— Каэлиан! — Моё имя разносится по маленькому дому Рэйвен.
Бросив быстрый взгляд на Арию, я спускаюсь вниз, наблюдая, как двое моих братьев заходят внутрь. Они оглядываются по сторонам, и на их лицах отражается отвращение, когда они видят тошнотворное количество священных предметов, расставленных по всему дому. Стены, прилавки, столы — всё, куда ни глянь, наполнено чем-то религиозным. Это... охерительно много.