Смех Рио веселый, как будто он наслаждается боем. Я понимаю привлекательность, она мошенница, и никто больше не сопротивляется ему. Он напугал всех до подчинения.
— Я сказал, иди и сядь с нами. Какую часть этого ты не понимаешь?
Когда его пальцы сжимают ее подбородок, я вижу покраснение. Прежде чем я успеваю вскочить и выбить его чертов свет, Бруклин берет дело в свои руки. Раздается гулкий треск, размытие ее кулака летит по воздуху. У нее средний правый хук. Довольно смущающе, это огромный поворот. Как она склоняется над Рио, доминирует в пространстве и унижает его перед всей столовой.
— Научись принимать «нет» за ответ, кусок дерьма, — плюет на него Бруклин. — А теперь убирайся отсюда, пока я еще больше не опозорила тебя. Бог знает, что твоя репутация не выдержит еще одного такого удара.
Рио удается встать, прикрыв рукой окровавленное лицо. — Ты чертова психопатка! — Ообвиняет он. — Что за черт? Тупая сука.
Бруклин улыбается, и это совсем не похоже на мою застенчивую улыбку. Эта темная и угрожающая, ее глаза сузились, а зрачки потемнели. Теперь перед нами стоит совсем другая, ее сторона, которую я никогда не видел.
— Ещё бы. Не забывай об этом. Раздразни меня еще раз, и я сломаю твою чертову ногу.
Рио и его дублер спешат до того, как охранники пронюхают о том, что произошло, и накажут нас всех. Вся столовая смотрит на нее, но она не съеживается и не отступает. Эта девушка нечто другое. Жестокое альтер-эго под уязвимой поверхностью. Я заинтригован и тяжело просто наблюдаю за ней.
— На хрена вы все смотрите? — Бруклин рычит.
Взгляды отводятся, и она держит голову высоко, пока разговор не возобновится. Я неловко ерзаю, мой член ноет от своей джинсовой тюрьмы. Огонь в ее глазах и сталь в ее позвоночнике невероятны.
— Черт, я думаю, ты можешь стать моим новым фаворитом, — выдыхает Феникс.
Она смеется, возвращаясь к своему наполовину съеденному яблоку, как будто ничего не произошло.
У нас проблемы с этим.
5
Бруклин
I Fall Apart by Post Malone
— По коридору, вторая дверь налево.
Я киваю и благодарю секретаршу, направляясь в указанном ею направлении, мысленно готовясь к предстоящей пытке. Я ненавижу мозгоправов. Претенциозные, властные придурки. Никогда не встречала человека, который бы не вел себя как напыщенный придурок. Используя их сертификаты и награды, чтобы сказать вам, что вы умственно отсталый. Спасибо, как будто я этого не знала. Как мило с твоей стороны подчеркивать мои неудачи.
Я подхожу к двери в конце застланного толстым ковром коридора с табличкой на имени «Доктор Мариам Эшли, доктор философии». “Помни, подыгрывай. Ты знаешь строки.”
Да, доктор, я хочу поправиться.
Нет, я не хочу умирать.
Да, я принимаю лекарства.
Потеря веса? Просто мой метаболизм.
Я приверженв своему выздоровлению, вы знаете.
Голос зовет меня войти, и я проскальзываю внутрь. Это просторная комната, сплошь высокие книжные полки и мягкое освещение. Тут стандартный диван с двумя креслами и журнальным столиком. Ткани спереди и по центру, конечно. Мне не нужно смотреть на стену, чтобы подтвердить ряды обрамленных квалификаций и степеней.
Меня удивляет мигание камеры в углу. Я продолжаю видеть их повсюду, незаметно спрятанных, но тем не менее наблюдающих. Десятки в каждой комнате, даже больше, чем в Клирвью.
— Ах, вы, должно быть, Бруклин. Садитесь, пожалуйста.
Доктор Эшли встает, обходит стол, присоединяясь ко мне. У нее слегка седеющие волосы, она носит практичный костюм с ярко-красными очками. Я бы сказала, что она среднего возраста, но стареет изящно. Нельзя критиковать яркую улыбку на ее лице, даже если она выглядит слегка расстроенной. Никто так не счастлив. Это нереально.
“Ответь ей. Сделай так, чтобы это звучало искренне.” — Здравствуйте. Да, это я.
Я беру одно из кресел, минуя кушетку. Слишком стереотипно для меня. Она берет другую, изящно складывая ноги и размахивая ручкой и блокнотом.
— Приятно познакомиться, зовите меня Мариам. Нам нравится, чтобы здесь было хорошо и спокойно. Я хочу, чтобы тебе было комфортно со мной.
Я смотрю на неё. “Расслабиться? Комфортно?”
Это отличается от успокоительных и мягких комнат последних десяти месяцев. Это меня пугает. Мне нравится знать статус-кво, и это место до сих пор бросает вызов всем ожиданиям. Эксперимент не начинает охватывать это. Я еще не решила, хорошо ли это, иначе не всегда лучше.
— Доктор Циммерман проинформировал меня о вашей истории болезни и лечении. Я согласна, что это место может быть полезным для тебя. При всем моем уважении к его работе, некоторые из них теряются в системе Клирвью. Они больше никогда не выходят на улицу. Это настоящая трагедия.
— Может быть, на это есть причина, — бормочу я.
— И что это?
Она откидывается на спинку кресла, выжидающе глядя на меня. “Вот так.”
— Вряд ли я невиновна.
— И ты думаешь, что заслуживаешь наказания?
Я вонзаю ногти в ладони. — Не так ли?
Вздохнув, Мариам снимает очки. — Бруклин, ты была в самом разгаре психоза, когда совершила преступление. Шизофрения является изнурительной болезнью, если ее не лечить должным образом. Твой приговор был вынесен с учетом заявления о невменяемости. У тебя болезнь, моя дорогая.
“Безумие.” Я ненавижу это слово. Подразумевая, что я была в здравом уме с самого начала.
— Зачем я тогда здесь? Почему я заперта? — вызывающе спрашиваю я. — Опасно неуравновешенная и порочная, так меня назвал судья. Вы знаете это, правда? Я уверена, что это в моем гребаном деле.
— Да, это так. А ответ прост. Мы лучше всех подготовлены для работы с такими молодыми людьми, как ты, жизнь которых перевернулась с ног на голову из-за психического заболевания. Идея нашей экспериментальной программы сосредоточена на реабилитации, а не на наказании. Это не тюрьма, это лечебница. Ты здесь пациент, а не заключенная.
— Я могу оставить это просто так? —” И иди прыгай с моста”, что-то шепчет мысленно.
— Нет. Тебя перевели сюда, а не приняли на добровольных началах, как некоторые, — твердо отвечает она. — Я хочу добавить, что ты все еще разделена по закону, пока ты не стабилизируешься и не вы́здоровеешь. Заверши программу, после чего ты сможешь вернуться в сообщество. Где ты все еще будешь находиться под присмотром.
“Отлично. Звучит как тюрьма для меня.”
— Слушай, я буду с тобой ровняться, — начинает Мариам.
Я пожимаю плечами, предлагая ей продолжить. Блядь просветите меня.
— Ты крепкий орешек, я права?
Я открываю рот, прежде чем захлопнуть его.
— Твоя история сложна и обширна, — продолжает она. — Это не будет простой процесс. Клирвью не сработал, поэтому мы — другой вариант. Я верю в уникальную систему, которую мы построили здесь. Обучение, терапия и реабилитация в равной мере. Ты не сможешь добиться выздоровления, если все три фактора не помогут тебе на этом пути. Откровенно говоря, если это место не может стабилизировать тебя, то и нигде это невозможно. Ты понимаешь?