Развратный.
Кровавый.
Извращенный.
Но, в конце концов, чертовски “невероятный.”
Губы Илая пробегают по моей линии подбородка, спускаясь вниз по склону шеи, посасывая и оставляя синяки по пути. Я люблю это. Он владеет мной, и я не могу насытиться. Полностью опустившись к нему на колени, я раздвинула ноги. Идеально оседлав его, когда его кончик прижимается к моей покрасневшей киске.
Илай колебается, его рука обвивает мою шею, чтобы привлечь мое внимание. Сжимая мое горло, пока я не задыхаюсь, вопрос в его глазах ясен. Даже после всего этого он все еще хочет моего согласия. Он настоящий чертов джентльмен. Тот самый джентльмен, который только что разрезал мою кожу, и ему это понравилось.
— Пожалуйста, — смущенно прошу я.
Он, не теряя времени, вонзает свой член достаточно глубоко, чтобы я могла вскрикнуть. Я так полна, каждый нерв в огне, когда его лоб встречается с моим. Когда я нахожу равновесие и начинаю двигаться, эйфория только усиливается. Я жестко скачу на нем, обхватив руками его шею для поддержки. Он все еще сжимает мое горло, сжимая достаточно сильно, чтобы возбудить меня еще больше, когда дышать становится еще труднее.
Я гонюсь за кайфом, ненасытная и отчаянно нуждаюсь в большем количестве этого чувства. Наши тела соприкасаются друг с другом, когда мы оба стонем и задыхаемся. Как только я выкрикну свой первый релиз, Илай двигается, беря на себя доминирование и убирая меня со своих колен. Меня опускают на холодную землю ступеней мавзолея. Руки сжимают мои бедра, когда он нависает надо мной, взлохмаченные волосы скользят по его лицу и мешают мне видеть. Я смахиваю их.
“Как он смотрит на меня?” Это чертовски затягивает.
Как будто я тот самый кислород, которым он дышит.
Проскальзывая обратно внутрь, Илай зарывается лицом мне в шею, а я корчусь и кричу. Он трахает меня жестко и быстро, как будто от этого зависит его жизнь. На открытом воздухе становится только жарче. Есть что-то запретное в том, чтобы трахаться с мертвецами, похороненными на этом кладбище. Из обеих наших рук течет кровь, что свидетельствует о нашем общем увлечении искусством самоуничтожения.
Близнецовые пламена обречены на забвение.
Мы оба кончаем вскоре после этого. Волосы Илая щекочут мою щеку, когда он отдышался, в конце концов взглянув на меня этими проклятыми понимающими глазами. Как будто он слышит все мои мысли, несмотря на тишину между нами.
— Илай, — начинаю я.
Громкий голос прерывает нас, и мы вскидываем головы. Я хватаю свою одежду, и Илай делает то же самое, пытаясь прикрыться, когда голос приближается. Схватив его за руку, мы спрыгиваем вниз по ступенькам и как раз вовремя крадемся вдоль стены мавзолея. Пара охранников с кислыми лицами врываются на кладбище и срочно обыскивает все вокруг, сообщая по своим рациям.
— Здесь ничего. Ты уверен, что она пошла этой дорогой?
Радио хрипит. — Да, лейтенант. Используйте свои глаза.
— Пусто. Проверь еще раз свой проклятый компьютер.
В динамике слышен треск, какая-то потасовка, прежде чем раздается новый голос. — Это Август. Верните объект в зону действия или собирайте чемоданы.
Двое охранников быстро возобновляют поиски, ныряя за надгробия и проверяя деревья. Илай цепляется за мою руку, когда один из них подходит в опасной близости, топая тяжелыми черными ботинками по ступеням мавзолея. Раздается громкий стон, когда он открывает дверь, отдергивая древний камень, чтобы заглянуть внутрь. Мы пользуемся этой возможностью, чтобы выбежать из-за спины и сбежать обратно к забору.
Илай не отпускает мою руку, пока мы не вернемся в Окридж.
Потный, окровавленный и довольный.
18
Кейд
Hurricane by Halsey
Придя на свою обычную смену в понедельник, я с нетерпением сажусь за свой ноутбук. Я проверяю, чтобы убедиться, что надзиратель в своем кабинете, прежде чем открыть записи Бруклин. Помимо моральных соображений, я могу легко потерять свои привилегии за это. Но мне нужно знать, что произошло в том подвале. Бруклин превратилась в призрак, никто не видел ее все выходные, и я схожу с ума.
Я проверил Феникса и Илая после нашего самого первого взаимодействия, зная, что должен что-то сделать, чтобы помочь им. Не каждый, кто приходит сюда, является преступником, и не все они осуждены судом. Некоторые просто сумасшедшие и представляют особый интерес для психиатров.
Технически, Никсу угрожали тюремным заключением за торговлю наркотиками, если он не явится сюда и не исправит свой поступок. Диагноз биполярного расстройства избавил его от этой неприятности, как и от того факта, что в момент ареста он был неуравновешенным бардаком.
Илай самый невинный из всех нас. Не то, что он сделал, а то, что другие сделали с ним, привело его в Блэквуд после многих лет метаний между различными учреждениями, последним из которых был Клирвью.
— Кейд? У тебя есть этот список для поездки на рождественский базар?
Майк останавливается у моего стола, опираясь на локоть. Заместитель надзирателя немного властный, но достаточно порядочный. Проклятое зрелище более доступное, чем сама надзирательница, Элизабет Уайт. Она наблюдает за бизнесом и проводит большую часть своего времени на заседаниях правления, но она здесь настоящий авторитет. Психиатры - просто ее комнатные собачки.
— Конечно, я принесу это для вас сейчас. В начале декабря?
— Ага. Нам нужно начать готовиться. Лиз снова занимается моим делом о вознаграждении тех, кто ведет себя хорошо. — Он драматично закатывает глаза. — Вы идете? Я записал ваше имя, может понадобиться помощь.
Пожав плечами, я открываю длинный файл и просматриваю детали. Это небольшой список, очень немногие имеют безупречный послужной список и отсутствие дисциплинарных взысканий. Там имя Феникса, к моему большому облегчению.
— Почему бы и нет. Мои экзамены все равно должны быть сданы к тому времени, — решаю я.
Майк улыбается мне. — По крайней мере, вытащит тебя отсюда.
Я украдкой смотрю краем глаза, пока Майк возится со своим телефоном. Его голова частично повернута, так что у меня есть возможность просмотреть другие перечисленные имена. Это нормальная группа, никто не слишком сложный или опасный. Естественно, Хадсона и Илая нигде не видно.
— Вы узнали имена от мозгоправов? — небрежно спрашиваю я.
— Да, нам нужно было получить разрешение службы безопасности. Лиз их уже одобрила, едва взглянула, — хмурится он. — Проклятая женщина больше заинтересована в своих электронных письмах, чем в том, чтобы делать здесь что-то значимое.
Я напеваю в ответ, делая вид, что собираюсь печатать. Заманчивая мысль рождается у меня в голове, когда я слышу, что она уже прошла через надзирателя. С бешено колотящимся сердцем я набираю еще одно имя внизу, меняя автоматический статус с красного на зеленый, чтобы показать, что она не подвергается риску.