— Ты ранила меня глубже, чем когда-либо ранила себя, Брук. Вот почему я никогда не оглядывался назад. Ты взяла мое сердце и разгромила его на жалкие маленькие кусочки. Счастлива сейчас?
Когда на этот раз я отпускаю ее горло, она яростно кашляет и отплевывается. Слезы свободно текут по ее щекам, когда она делает глубокий, хриплый вдох.
— Счастлива ли я сейчас? Я чертовски ненавижу тебя, — всхлипывает она. — Я рада, что ты ушел, потому что единственное, на что ты был способен, — это разрушить мою чертову жизнь. С того дня, как ты вошёл в кабинет медсестры, я была обречена. Уходи, Хадсон. Это все, в чем ты хорош. Оставь меня в покое.
Я спотыкаюсь, когда она ломает мою хватку. Потирая ее быстро кровоточащее горло, в то время как эти яркие глаза разрывают мою кожу и проникают в мою мертвую гребаную душу. Назовите меня больным, но я не могу не улыбаться. Ее крики и ненависть показывают, что ей все еще не все равно. Где-то глубоко внутри еще остались чувства. Я могу работать с этим.
— Какого черта ты ухмыляешься, гребаный псих?
Я небрежно пожимаю плечами. — Нужен человек, чтобы знать его, Би. Хочешь рассказать мне, что ты делаешь в Блэквуде? Или ты снова убежишь, как испуганный маленький ребенок?
— Закрой свой рот. То, что я здесь делаю, не твое дело. Ты потерял эту привилегию очень давно, и судя по тому, что я слышала от твоего брата, ты продолжаешь разочаровывать. Это место — твое место, придурок.
Мое сердцебиение ревет в моих ушах, когда она говорит, ее испорченный голос ни на октаву не выше шепота. Но она как будто кричит мне в голову, насмехается надо мной и швыряет Кейда мне в лицо, как будто всем известно, что мы братья. Чертова щека этой суки. Я знаю, что я чертовски разочарован, мне не нужно напоминать об этом факте.
— Тебя всегда трахали в голову. Если мне здесь место, то и тебе тоже.
Я смотрю, как ее лицо падает. “Неприятно, когда прошлое швыряется тебе в лицо, не так ли?” Как только она собирается нанести ответный удар, наше противостояние прерывается, и дверь, через которую мы бежали, распахивается. Появляются двое охранников, оглядываясь вокруг, пока не замечают нас. Я сразу узнаю в них людей Рио, которым подсунули кругленькую зарплату, чтобы сделать его жизнь здесь чертовой роскошью. Сам ублюдок указывает в нашу сторону с самодовольной ухмылкой на лице.
Бруклин готовится к бегству. — Я не вернусь в ту дыру.
— Нет причин, по которым мы оба должны оказаться там. Я понял, иди.
Я дергаю головой в сторону общежития вдалеке, показывая ей бежать. Она просто смотрит на меня в полном замешательстве, как будто я только что не предлагал спасти ее чертову шкуру.
— Ты сделаешь это? Почему?
— Это я его ударил. — Я пожимаю плечами. — Не будь со мной такой чертовски мягкой, я просто не хочу видеть, как ты снова спустишься в этот подвал и никогда не выйдешь оттуда. Беги назад и не останавливайся, пока не найдешь Кейда, он в своей комнате. Он помешает им снова утащить тебя.
— Но…
— Никаких «но». Делай, как тебе говорят, хоть раз в жизни.
Я подталкиваю ее, чтобы она двигалась, стараясь, чтобы мой голос оставался твердым. Нет никаких сомнений, что после того фиаско в библиотеке меня затащат в одиночную камеру, особенно если он уже проболтался обо мне. Они все знают, что я вспыльчивый, любой предлог, чтобы закинуть меня обратно в камеру.
— Это не делает нас равными. Вряд ли, — говорит Бруклин.
— Да уж, не ожидал. Ты упрямая сука, ты знаешь это?
— Чертовски. Училась у лучших, — язвит она.
Бросив на нее взгляд, я сосредотачиваюсь на ее нежно-розовых губах, изогнувшихся в легкой улыбке. Черт, я бы все отдал, чтобы поцеловать ее еще раз. Даже если бы она ударила меня после этого, это того стоило. Решив рискнуть, я игнорирую приближающиеся неприятности и притягиваю ее тело к себе, крепко сжимая рукой ее челюсть. Она замирает в моих объятиях, тело напряглось, но не в силах отойти. Как будто есть магнетическая сила, сближающая нас, сильнее, чем любой из нас может сопротивляться.
— По старой памяти, — бормочу я, прижимаясь к ее губам.
Она все еще злится, но не может возразить, когда ее губы приоткрываются. Как будто они обучены реагировать на меня после того, как мы делали именно это тысячи раз. Ее язык высовывается, чтобы переплестись с моим, вкус табака в ее дыхании сводит меня с ума. Я целую ее с каждой каплей сожаления, которое осталось между нами. Попытка передать извинения, которые кажутся пустыми, когда они произносятся вслух. Ее зубы сталкиваются с моими, и она старается изо всех сил, посылая в ответ послание ненависти.
— Да пошел ты, Хадсон. Ты не можешь просто поцеловать меня, как будто ничего не изменилось, — шепчет она мне в губы. — Это ничего не меняет. Я все еще чертовски ненавижу тебя.
— И я все еще хочу отшлепать тебя по заднице за то дерьмо, которое ты сюда притащила. Тебе лучше спрятаться, когда я выйду, потому что я приду за тобой. На этот раз ты снова не убежишь. Я закончил гоняться за тобой, — заявляю я, следя за тем, чтобы она услышала каждое слово до последнего слова.
Бруклин просто смотрит, но, клянусь, я вижу, как дергается ее рот.
Слишком рано меня настигают наемные охранники и утаскивают. Они хватаются за воздух, пока Бруклин мчится на полной скорости, не оглядываясь назад. Хорошая девочка. Они меньше интересуются ею и вместо этого борются со мной, уводя меня к гибели, которая, как я знаю, ждет.
Это небольшая цена, чтобы попробовать моего сломанного черного дрозда. И так же, как когда мы были детьми, я снова чертовски зависим. Все, что понадобилось, это один удар ее ядовитого яда, чтобы увлечь меня. Один крошечный вкус, и я стою на коленях именно там, где она оставила меня, сломленный и умоляющий о еще одном шансе.
Но на этот раз я не уйду. Она моя с того дня, как я ее увидел, и когда я вернусь, я позабочусь о том, чтобы она это знала.
23
Бруклин
Heroin by Badflower
Лежа на спине, я растянулась на кровати и смотрю в пустой потолок. Свет быстро угасающего заката окрашивает бетон, но я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть. Несмотря на то, что слова моей матери подтолкнули меня на задворки моего разума. Если бы она не умерла и не ушла, она могла бы сама наблюдать за гребаным закатом. Мне не пришлось бы смотреть за ней, разыгрывая ритуал, словно какое-то извращенное посвящение ее памяти.
Все умирают в конце концов. Одно разочарование за другим.
Я переворачиваюсь на живот и плотнее закутываюсь в одеяло Феникса, нерешительно беру в руки свой экземпляр «Рассказа служанки» (Прим.: «Рассказ Служанки», бестселлер, написанный в 1985 году, вернулся в верхние строчки рейтингов сначала после победы Дональда Трампа на выборах, когда образ служанки из романа стал символом сопротивления женскому бесправию, а потом в 2017-м испытал новый взлет популярности, когда по роману сняли сериал). Я должна была перечитать, но я взяла его только для того, чтобы вырвать страницы и посмотреть, смогу ли я порезаться краями. Ни хрена не вышло, конечно. Но слова привлекли мое внимание, и я попала в глубокую кроличью нору.