Он просто смотрит на нее пустым взглядом. — Почему?
Бритт таращится на него, яростные глаза наполняются слезами. — Что значит почему? Потому что это я! — Ее голос становится пронзительным. — Я просто поскользнулась, ясно? Аварии случаются постоянно!
В ту минуту, когда она бросает на меня взгляд смертельной ненависти, я понимаю, насколько фальшиво это чувство. Мне плевать, что происходит между ней и Хадсоном, меня это не касается.
Поднимаясь на ноги и отталкивая руки Феникса, я смотрю на ошеломленных охранников. — Все в порядке, это был несчастный случай. — Я стреляю в Бритта холодной улыбкой. — Нет проблем “друг”. У меня все хорошо.
— Что? Бруклин, ты не можешь быть серьезной, — бормочет Феникс.
Я снова сажусь на свое место, совершенно спокойная, когда охранники отпускают Бритт, стонущую о сообщениях об инцидентах и неохотно отступающей. Как только они поворачиваются спиной, я поворачиваюсь на своем месте и смотрю на нее. — Ты репетируешь этот вопль всю ночь? Потому что твоя игра — дерьмо.
— Я уверена, что не понимаю, что ты имеешь в виду, — сладко отвечает Бритт.
Как только она поворачивается, чтобы вальсировать прочь, моя рука вырывается и хватает ее за запястье. Я бросаю взгляд на удаляющиеся спины охранников, прежде чем грубо притянуть ее ближе, подойти близко и лично, чтобы убедиться, что она слышит каждое мое слово.
— Я не знаю, что это за игра, но попробуй еще раз, и я заставлю тебя пожалеть о том дне, когда твоя тощая задница попала в эту адскую дыру. Поняла, шлюха? Или мне продемонстрировать?
Ее губы приоткрываются, когда она хмуро смотрит на меня, поднимая глаза, чтобы снова посмотреть на Хадсона. — Перестань шалить с моим парнем, и тебе больше никогда не придется смотреть на меня, — усмехается она. — Если кто здесь и шлюха… дорогая, так это ты.
Мои пальцы сжимают ее запястье, и я вонзаю свои рваные ногти внутрь, заставляя ее вздрогнуть. Удовлетворительные капельки крови начинают извергаться вверх. — Вот о чем это ты? Ты так далека от истины, тупая сволочь. — Я киваю головой Хадсону, который хмуро наблюдает за обменом репликами. — Он весь твой. Хочешь совет?
Я поворачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом, гарантируя, что он услышит мои следующие слова. — Держи свои чертовы глаза открытыми, потому что он ударит тебя ножом в спину при первой же возможности. — Я фальшиво улыбаюсь Бритт, любуясь ее неуверенным выражением лица. — Он и глазом не моргнув разобьет тебе гребаное сердце. Удачи.
Затем я отпускаю ее и собираю свой поднос, игнорируя всеобщее ошеломленное молчание, и ухожу. Кейд зовет меня по имени, но я игнорирую его и не останавливаюсь, пока не ставлю поднос и не выхожу из комнаты. Только тогда я осмеливаюсь снова дышать, сжимая кулаки, борясь со своим гневом.
“Этот чертов идиотский ублюдок.”
Я выхожу на морозный воздух двора, разворачиваюсь и с криком бью стену. Кожа на костяшках пальцев разрывается, пульсируя одновременно со свежими ожогами на спине. Я цепляюсь за боль, смакуя освобождение. Публичная месть — не мой стиль. Я позволю ей сбежать обратно к этой заднице, а когда придет неизбежное горе, я буду танцевать на ее гребаной могиле. Вот что я называю настоящей местью.
— Бруклин?
Его прерывистый голос зовет меня, приковывая к месту. Негодование наполняет мое тело, когда я поворачиваюсь лицом к человеку, который украл мое сердце, прежде чем разбить его на жалкие куски. Хадсон стоит в дверном проеме, трясущейся рукой проводя по непослушным волосам.
— Что? — Я рычу.
— Бритт… она просто разозлилась.
— Потому что ты не хочешь ее трахать или потому что ты перестал?
Хадсон отворачивается, выдыхая неровно. — Перестал.
Какой поистине отвратительный ментальный образ.
— Скажи своей маленькой шлюхе, что ей незачем ревновать и что в будущем она может оставить чай себе. У меня к тебе нулевой гребаный интерес. — Я подхожу ближе, предлагая ему насмешливую ухмылку. — Честно говоря, если бы ты умер завтра, я бы устроила вечеринку в честь этого.
Холодный ветер хлещет между нами, когда Хадсон смотрит на меня, выражение его лица становится жестче. — Когда ты успела стать такой бессердечной сукой?
— Почему бы тебе не задать себе этот вопрос? — Я смеюсь, вскидывая руки в раздражении — Я уверена, что ты найдёшь подходящий ответ, если оглянешься назад. Что ты тогда мне сказал?
Хадсон качает головой, отказываясь отвечать. Трус.
Я подхожу прямо к нему, нежно беру его за щеку, когда он испуганно втягивает воздух. Его глаза слегка закрываются, когда я нежно глажу большим пальцем щетину на его лице, как будто он наслаждается моим прикосновением. Мои губы находятся всего в нескольких дюймах от его, обманывая его, заставляя думать, что я здесь для поцелуя, и делаю прощальный выстрел.
— Ты сказал доверять тебе, потому что ты любишь меня и никогда не причинишь мне вреда. Смотри, куда это меня привело. Не читай мне лекций о бессердечии, ты, кусок полнейшего, полнейшего подонка.
Я отвожу ногу назад и пинаю Хадсона прямо по яйцам, достаточно сильно, чтобы вызвать мучительный крик. Он напрягается, выпучив глаза, прежде чем рухнуть на колени. На удачу я тоже бью его по лицу. — Это за то, что разрушил мою гребаную жизнь!
Как только я отступаю, двое других парней выбегают из-за угла и резко останавливаются, увидев нашу ссору. Хадсон падает на бок, сплёвывая кровь и сжимая ладонями свои несомненно больные драгоценности короны. Так чертовски приятно, я смогу смотреть, как он съеживается весь день.
— Какого хрена? — кричит Кейд.
Он смотрит на меня так, будто я сошла с ума. Феникс тоже смотрит, хотя и выглядит более понимающим. Я жестом смотрю на их стонущего, жалкого друга.
— Почему бы тебе не спросить своего брата, как он расплатился со своей зависимостью, прежде чем ты унес его в закат? Я полагаю, он не сказал тебе эту часть.
Кейд молчит, подтверждая мои подозрения. Как я и думала, у них нет ни малейшего понятия. Хадсон никогда не признается в правде. Ему чертовски стыдно владеть своим дерьмом.
— Я так не думал, — резюмирую я. — Хочешь совет? Не верь ни единому слову этого лживого сукина сына. Когда ты услышишь всю историю, тогда ты сможешь подумать о том, чтобы судить меня.
Я пожимаю плечами, наслаждаясь выражением ужаса на лице Кейда, когда он смотрит на своего стонущего брата. — А пока не лезь не в свое дело.
Уходя с гордо поднятой головой, я оставляю Хадсона собирать по кусочкам. Все трое в ошеломленном молчании смотрят, как я ухожу. Я должна уйти, прежде чем я закончу тем, что убью их всех до последнего ради собственного удовольствия.
К черту тюремный срок.
28
Бруклин
Hurricane by I Prevail
Я нервно подпрыгиваю на ногах, в третий раз поглядывая на дверь кабинета групповой терапии. Все еще закрыто. Вокруг нас гудит разговор, пациенты сбиваются в кучу и сплетничают, пока ждут. Тиган кладет руку мне на плечо, останавливая мои движения.