— Ну давай же. —Кейд откашливается. — Давай найдем остальных.
Он берет на себя ответственность, проверяя нас и идя впереди, пока я иду в оцепенении. Каждый шаг словно решает мою судьбу, согласие сидеть сложа руки давит на меня. Я должен был отказаться, потребовать, чтобы они оба отказались от меня.
— Прекрати, — приказывает Кейд.
— Хм?
— Перестань нервничать. Ты знаешь, как она получает то что хочет. Ты бы ни за что не выиграл этот спор.
Я сканирую свое удостоверение личности и впускаю нас в общежитие, придержав дверь для Кейда. — Да, я знаю. Просто хотелось бы, чтобы она время от времени признавала поражение.
— Она заботится о тебе. — Он пожимает плечами, как будто объяснение простое. — Мы все такие, даже когда ты ведешь себя как высокомерный, одержимый собой придурок.
— Наверное, это самое приятное, что ты когда-либо говорил, — мрачно смеюсь я, возвращая ему его собственные слова. — Чертовски люблю тебя, брат.
Мы возвращаемся в его комнату, входя внутрь. Звуки фильма доносятся из угла, темнота освещена экраном телевизора. Мне требуется время, чтобы найти очертания спящих тел, втиснутых в кровать Феникса.
— Похоже, мы пропустили самое интересное, — комментирует Кейд.
Он включает лампу, отгоняя тени. Мой взгляд останавливается на Бруклин, которая слегка похрапывает и обвивается вокруг Илая, как паукообразная обезьяна.
— Очень мило, что вы присоединились к нам, — бормочет Феникс из-под одеяла.
— Что ты с ними сделал? — Кейд смеется, садясь на кровать напротив, чтобы снять туфли. — Они черт возьми искрятся.
— Ничего, просто расположил удобно. — Он ухмыляется мне.
Кейд смотрит на двух храпящих приятелей. — Я вижу.
Феникс протягивает руку, плотнее затягивая одеяло вокруг Бруклин и осторожно убирая волосы Илая с его лица. — Приятно видеть, что она прилично отдыхает.
Я задерживаюсь в дверях, сжимая и разжимая руки в кулаки. Просто видя, как он прикасается к ней, по моим венам пробегает горячая ярость, а также необузданная одержимость и потребность отлупить его самодовольное лицо. Она моя чертова девушка. Я должен присматривать за ней.
— Ты собираешься стоять там всю ночь? — спрашивает Кейд.
— Что именно вы предлагаете? — замечаю я. — Вы все кажетесь мне чертовски уютными.
Феникс закатывает глаза, понизив голос, чтобы не разбудить их. — Сдавайся, Хад. Ты всю неделю был занозой в заднице. Думаешь, она этого не видит? — Он смотрит на спящую красавицу в нескольких дюймах от него. — Если ты не будешь осторожен, ты полностью прогонишь ее.
Кейд торжественно кивает, вставая, чтобы схватить свой спортивный костюм и переодеться. — В рыхлой крыше спрятано пиво. Просто расслабься и посмотри фильм, пока у тебя не случилась аневризма головного мозга (Прим.: Аневризма сосудов головного мозга – патологическое локальное выпячивание истонченной стенки мозговой артерии. Это «бомба замедленного действия», которая хотя бы однажды за жизнь человека «взорвется» – стенка аневризмы разорвется и кровь, содержащаяся в аневризме, изольется в мозг).
Он исчезает в ванной, оставляя меня собирать вещи и устраиваться на полу, прислонившись спиной к кровати. Я решительно игнорирую одежду, разбросанную по полу, отказываясь думать о том, что происходило, пока мы были в гостях.
“Она согласилась остаться, это не значит, что она твоя.”
К черту Кейда, если он так думает. Я знаю правду.
Я достаточно близко, чтобы слышать дыхание моего черного дрозда, и я ловлю звук, как учила меня Мариам, используя его, чтобы сосредоточиться. Бруклин всегда был моим якорем, даже в те годы, когда мы были в разлуке. Ко мне всегда возвращались воспоминания о ее нежной коже и острых глазах. Также, ужасная ночь, которая в конце концов разлучила нас.
Феникс начинает жевать закуски, прижимаясь к ней и следя за тем, чтобы я смотрел. У мудака явно есть желание умереть, я его госпитализирую, если он продолжит играть.
— Прикоснись к ней еще раз, и я не буду отвечать за то, что произойдет, — предупреждаю я.
— Она не твоя чертова собственность. Кроме того, она не жаловалась раньше. Ты не единственный, кому небезразличен Бруклин. Время взглянуть правде в глаза, — самодовольно отвечает Феникс.
Играет фильм, и мое тело начинает расслабляться с пивом, каждый глоток успокаивает мою непрекращающуюся ярость. Мне удается не сломать ноги синеволосому дрочеру. Даже когда он засыпает и присоединяется к куче храпящих собак в постели. Я считаю это победой.
Хотя она все еще чертовски моя.
35
Бруклин
Crazy by LOWBORN
Вы когда-нибудь останавливались, чтобы подумать о том, как прошлое определяет вас?
Большинство людей этого не делают. Они просто встряхиваются и идут дальше.
Я никогда не была такой. Я помню каждое событие, которое привело меня сюда. Удар за ударом, медленно разрушая мой рассудок, постепенно добавляя к растущей мозаике моего хрупкого разума. Каждое воспоминание, извращенная тайна и грязный грех.
Когда часы бьют восемь и начинается последняя неделя моей жизни, я задумчиво смотрю в потолок. Это оно. Конец, которого я ждала все это время. “Почему мысль о смерти так болезненна?”
Я методично одеваюсь, движения жесткие, как у робота. Два наряда лежали на моей кровати. По одному за каждый оставшийся день до начала шоу. Завершающий ансамбль — моя любимая рубашка и джинсы, которые я собираюсь надеть завтра. У меня есть план, пояс Феникса лежит у меня под матрацем. Это запасной вариант, если я не смогу украсть один из клинков Илая. Я точно знаю, где он их хранит.
Мне должно быть стыдно воровать у них, чтобы покончить с собой. Когда меня не станет, он будет только крутить нож дальше, но я никогда не заявляла, что я хороший человек. Ни разу.
Я надеваю свои docs (Прим.: Dr. Martens (Docs; англ. Doc Martens) — обувная серия фирмы AirWair Ltd. Со времени появления на рынке достигла интернационального культового статуса) и улыбаюсь, созерцая ярко-розовый материал. Жаль, что они не могут пойти со мной. Я обязательно раскрою все свои секреты. Журнал, фотографии и любые другие личные вещи. Я не могу допустить, чтобы стервятники клевали мой труп после этого.
Выйдя из общежития и направляясь через двор, я вглядываюсь, чтобы убедиться, что никого из парней поблизости нет. Ужин прошлой ночью был странным, никто не знал, что сказать после пятничных выходок и того, как я улизнула далеко за полночь, чтобы спрятаться от них.
Илай еще более сломлен, чем я думала. Я не могу, блядь, вынести мысль, что только усугублю эту боль, но боль жизни намного тяжелее. Легких выборов больше нет, только дерьмовые варианты и тонна вины.
Отметившись на стойке регистрации, я жду, когда меня сопроводят в офис Лазло для моей еженедельной фотосъемки. Коридоры кажутся сегодня еще мрачнее, из-за многочисленных дверей вырываются шепотные стоны и крики. Знакомая обедающая женщина из кафетерия водит тележку от двери к двери в сопровождении охранника, чтобы отпереть одиночные камеры и вставить поднос.