Нам потребовалась целая вечность, чтобы вернуться домой в моем темпе улитки, но когда мы поднимаемся по лестнице, я замечаю, что в общежитии жутко тихо, и все, кажется, избегают возвращаться туда, где произошла вчерашняя трагедия. Весь институт потрясен до глубины души.
Вернувшись в свою комнату, Феникс роется в кармане в поисках ключ-карты и дрожащим взглядом просматривает ее, позволяя нам обоим войти. Кейд вскакивает, как только мы входим.
— Как это было? Что случилось?
Я отпускаю Феникса, позволяя ему рухнуть на землю. Он тут же закрывает лицо руками, прерывисто дыша. — Они карабкаются, ищут информацию.
— Но никто ничего не сказал?
Я качаю головой, и тело Кейда заметно обвисает от облегчения. Он проводит рукой по своим спутанным волосам, лицо бледное и измученное. Никто из нас не сомкнул глаз прошлой ночью, слишком травмированный, чтобы заснуть. Мы бежим на пустом месте, цепляясь за соломинку, пытаясь прикрыть свои задницы.
— Нам нужно привести свои истории в порядок, на случай, если нас спросят, — бормочет Феникс. — Надзиратель приказывает провести полное расследование.
— Намного впереди вас. Я проинструктирую всех позже. — Кейд вздыхает.
Я игнорирую их обоих, сбрасываю куртку и сворачиваю за угол, чтобы увидеть кровать Феникса. Два тела благополучно спрятаны там, где мы их оставили. Хадсон крепко спит на спине, крепко обняв Бруклин за плечи, пока она дремлет у него на груди. Он не отходил от нее с самой крыши, собственнически цепляясь за нее из страха.
— Они какое-то время отсутствовали, — объясняет Кейд, также созерцая занятую кровать. — Сэди дала ей еще успокоительного, когда пришла заканчивать переливание. Мы пока не в лесу.
Я снова киваю, бесконечно благодарный стажеру за то, что она согласился нам помочь.
— Хороший трюк с ее участием, здесь она на нашей стороне, — хвалит меня Кейд.
Она единственный человек здесь, которому я хоть немного доверяю. Сэди заботилась о Бруклин в Клирвью, поэтому я знал, что мы можем к ней обратиться. Не то чтобы другие знали об этом, к счастью, она держала рот на замке о прошлом. Это моя история.
Феникс берет себя в руки и присоединяется ко мне у кровати, обнимая меня за талию для комфорта. Следующий идет Кейд, завершая нашу группу, сосредоточив внимание на девушке без сознания, которая чудом избежала смерти всего несколько часов назад. Весь наш мир покоится в этой постели.
Мы теперь ее семья. Что бы ни случилось.
— Что дальше? — испуганно спрашивает Феникс.
Я не отвечаю, подчиняясь нашему лидеру. Он ответственен за эту автомобильную аварию, хотя я полагаю, что он выдумывает ее на ходу. Кейд вздыхает и встречается с нами обоими взглядами, охваченными подавляющей неуверенностью.
— Мы придумаем, как сохранить ей жизнь, чего бы это ни стоило.
— А как же Блэквуд?
Кейд с трудом сглатывает, испугавшись больше, чем я когда-либо видел его.
— Что-то не так с этим местом. Нам нужно выяснить, что происходит на самом деле, и как-то скрыть тот факт, что это мы сбросили Рио с этой гребаной крыши.
КОНЕЦ
ПРОДОЛЖЕНИЕ В ИБ №2
БОНУСНАЯ СЦЕНА
Илай
Stop Trying, Be Nothing by Boston Manor
6 месяцев назад
Один разрез.
“Плохой Илай.”
Второй разрез.
“Грязный грешник.”
Третий разрез.
“Дьявольский ребенок.”
Плавая в собственной скользкой крови, я вздыхаю с облегчением. С каждой каплей, вытекающей из меня, я возвращаю себе контроль. Часть за частью я избавился от пустых остатков того, кем я был. Сломленный человек, которым мой отец сделал меня. Послушный маленький мальчик, который всегда делал то, что ему говорили.
“Молись.
Проси искупления.
Закрой свой нечестивый рот, мальчик.
Удовольствия кроткие.”
Как мало пользы это принесло мне. Он по-прежнему запирал меня в чулане грехов. Он все же зажёг спичкой и позволил праведному суду решить мою судьбу. Ублюдок ушел с непоколебимой верой в то, что он делает дело божье.
Методично чистя лезвие и пряча его, я сдергиваю рукав худи, чтобы скрыть порезы. Кладбище вокруг меня безмолвно, перемежается стрекотанием насекомых. Полуденный солнечный свет палит меня. Лето уже не за горами, шепот весны рассеивается.
В течение последнего месяца с тех пор, как я прибыл в Институт Блэквуда, я оставался одиноким волком. Коротышка гребаной стаи. По необходимости я прячусь от мира. Это безопаснее, проще. Мир чертовски пугает меня.
Я вдыхаю мягкий ветерок.
Наслаждайся чистым воздухом.
Благодари вселенную за свободу.
Годы заключения изменили мое мировоззрение. Если это так же бесплатно, как я когда-либо получу, я благодарен. Мне этого достаточно. Мои дни смирительных рубашек и мягких камер закончились.
Оставив убежище кладбища позади, я возвращаюсь в общежитие. Пациенты смотрят и шепчутся, пока я иду. Я местный урод, даже в этом месте. Я бросаю вызов обычным границам безумия, чтобы установить совершенно новый стандарт сумасшедшей задницы. Большинство населения делает вид, что меня не существует. Тех, кто достаточно смел, чтобы заговорить со мной, я игнорирую. Какими бы настойчивыми они ни были.
— Илай.
Это он. Его шаги полны уверенности.
— Подожди, чувак. Как дела?
Кейд, самый решительный из всех. Он коллекционер безнадежных дел. В первые дни я бегал от него. Испуганный и неспособный установить зрительный контакт, не говоря уже о чем-либо еще. Теперь я просто терплю его присутствие. Он не давит и не заставляет меня чувствовать себя некомфортно, в отличие от остальных людей.
— Подожди, Феникс просто хватает свой телефон.
Я борюсь с желанием фейспалмить (Прим.: Facepalm (от англ. face «лицо» + palm «ладонь»; английское произношение [ˈfeɪspɑːm]) — популярное онлайн-выражение в виде физического жеста. Более широко известная трактовка выражения: «лицо, закрытое одной рукой», которое является проявлением разочарования, стыда, уныния, раздражения или смущения). Этот сгусток маниакальной энергии — совсем другая проблема. Он выбегает из-за угла с глупой ухмылкой на лице.
— Чпасибо за ожидание. Привет, Илай.
Я чувствую, как он изучает меня, ухмыляясь, как обычно. Он думает, что я не замечаю тайных взглядов, его пылающий взгляд. “Дурак.” Я знаю, чего он хочет от меня, но это опасно. Кто-то пострадает. Я слишком поврежден, чтобы меня любили.
Следуя за ними в столовую, я занимаю свое обычное место в углу. В одиночестве, как всегда. Когда я уже собирался надеть наушники, на стол упали три подноса. “Решительные ублюдки.” Кейд ободряюще улыбается мне, а Феникс просто смотрит, решив получить реакцию. Хадсон тоже присоединился к нам, варясь в тишине. Он задумчивый мудак группы.
Пот покрывает мои ладони
Пепел танцует на моем языке.
Это паника — кислая и ужасная. Все, что я могу ощутить, это их ожидания, неотъемлемое суждение, отравляющее мое существование. Когда я начинаю вращаться, проваливаясь внутрь ради комфорта, Феникс спасает меня.