Я подавил вздрагивание при упоминании имени Джоша.
— С Авой все в порядке. Она здорова и преуспевает в учебе. Сейчас она даже плавает самостоятельно.
Притворяться больше не было смысла. Бриджит видела меня насквозь.
— Внешне Ава в порядке, — сказала она. — Но не внутри. Она… я не знаю, как это объяснить. Как будто ей не хватает искры, которая делает ее ею.
Я точно знал, что она имела в виду, потому что видел, как эта искра умирала на моих глазах.
Я выдохнул и попытался собрать свои мечущиеся мысли. Обычно они были кристально ясными, каждая выстраивалась в идеальную схему для анализа и выработки стратегии, но я почти не спал последние несколько месяцев и не ел почти двадцать четыре часа. Я был в полном беспорядке.
Я был в полном беспорядке с тех пор, как отпустил Аву.
— Я не знаю, простит ли она тебя за то, что ты сделал, — сказала Бриджит. — Или хочу ли я, чтобы она простила тебя. Но дело не во мне. Дело в ней. Представь, что она должна чувствовать, узнав, что и ее "отец", и ее "парень" лгали ей так долго, и узнал онаа об этом практически в одно и то же время. Она говорит, что смирилась с этим, но нельзя просто так "смириться" с чем-то подобным. — Она посмотрела на меня. — По крайней мере, скажи ей о своих истинных чувствах. Она сейчас не доверяет себе, тем более в любви или другим людям. А Ава, которая не доверяет или не верит в любовь… ну, это не совсем Ава, не так ли?
Мое сердце скрутилось в узел, перекрыв доступ воздуха в легкие.
— Я не могу.
— Почему нет? Она тебе небезразлична. Возможно… — Она сделала паузу, ее лицо было задумчивым, пока она изучала мою крепкую челюсть и жесткий каркас. — Ты даже любишь ее.
— Убирайся.
— Ты ведешь себя как трус. Я думала, ты ничего не боишься, а ты боишься сказать ей, что ты на самом деле чувствуешь…
— Потому что без меня ей будет лучше, ясно? — Я взорвался, месяцы сдерживаемых эмоций вырвались наружу одной гигантской, обжигающей волной.
Риз шагнул вперед, но Бриджит отмахнулась от него, эти голубые глаза завороженно смотрели на меня. Я не винила ее. Я никогда не взрывался так перед другими людьми. Никогда.
Это было странно очищающим.
— Я не смог защитить ее. Она пострадала из-за меня. Мой дядя похитил ее из-за меня. И я не смог его остановить. — Я сжала губы, пытаясь успокоить свой бешеный пульс.
Пять месяцев спустя я все еще просыпался посреди ночи, боясь, что с Авой что-то случилось. Я представлял себе все, что могло с ней случиться, если бы в доме моего дяди все пошло наперекосяк. Именно поэтому я наняла частного детектива и телохранителя — я не мог сам присматривать за ней, не подвергая ее еще большей опасности, но будь я проклят, если оставлю ее беззащитной и одной на улице.
Конечно, мне нужно было уволить этого парня за то, что он не держал язык за зубами, но это был Вашингтон. Здесь повсюду были бывшие военные и бывшие сотрудники секретной службы.
Выражение лица Бриджит смягчилось.
— Ты спас ей жизнь.
— Это я поставила ее в такую ситуацию, — с горечью сказал я. — Люди вокруг меня всегда страдают, и это при всем том, что у меня есть, — я обвела рукой свой просторный офис, — я не могу гарантировать их безопасность. — Я разочарованно провел рукой по волосам, радуясь, что мой кабинет звуконепроницаем и окружен тонированным стеклом. Меньше всего мне хотелось, чтобы мои сотрудники видели, как я выхожу из себя.
— Ничто в жизни не гарантировано, но ты — Алекс Волков. Твой дядя застал тебя врасплох, потому что он был твоим дядей, но теперь, когда его нет в живых, неужели ты думаешь, что кто-то еще может тебя опередить? — Бриджит покачала головой. — Если так, то, возможно, тебе лучше держаться подальше от Авы. Как я уже сказала, я презираю то, что ты с ней сделал, но я также верю, что ты любишь ее — даже если ты слишком упрям или глуп, чтобы признать это…