— Ты психопат. — Джек крепче прижал меня к себе, и я вдруг испугалась за его жизнь. — Я вызываю охрану…
— Нет, все в порядке. Я знаю его, — проболталась я, пока Джек не успел навлечь на себя еще больше неприятностей. — Он склонен к… преувеличениям. — Я сделала шаг назад, заставив Джека отпустить меня. — Мне нужно поговорить с ним, но увидимся позже, хорошо?
Он бросил на меня недоверчивый взгляд.
— Ава, он…
— Я буду в порядке, — сказала я, мой тон был твердым. — обещаю. Он старый, гм, знакомый из Вашингтона.
Недовольство волнами исходило от Алекса. Его взгляд буравил меня с лазерной интенсивностью, но я игнорировала его изо всех сил.
— Хорошо. — Джек уступил. — Напиши мне, когда окажешься дома в безопасности. — Он поцеловал меня в щеку, и комнату наполнил низкий рык.
Джек вздрогнул и бросил еще один подозрительный взгляд в сторону Алекса, прежде чем уйти.
Я подождала, пока он не скрылся из виду, прежде чем устремить свой предупреждающий взгляд на него.
— Даже не думай об этом.
— Думать о чем?
— Делать что-либо с Джеком. Или нанимать кого-либо, чтобы сделать с ним что-нибудь, — добавила я, потому что с Алексом всегда нужно было подстраховаться. Он был королем лазеек.
— Я не знал, что он тебе так дорог, — сказал Алекс, его голос был холодным.
Я стиснула зубы.
— Как это возможно, что ты тот же самый парень, который пел сегодня вечером? Один — засранец, другой…
— Какой? — Алекс подошел ко мне, и у меня пересохло во рту. — Какой, Ава?
— Ты знаешь какой.
— Я не знаю.
Я выдохнула.
— Ты пел. На публике.
— Да.
— Почему?
— Почему я вообще что-то делаю в эти дни? — Он провел пальцами по моей щеке, и дрожь удовольствия пробежала по моему позвоночнику. — Я… — Он сделал паузу, его челюсть заработала, прежде чем он осторожно сказал: — Я не лучший в выражении своих эмоций. Вот почему я никогда не любил петь. Это все эмоции, и это кажется слишком уязвимым. Я не могу этого вынести. Но я сказал, что готов сделать все, что потребуется, чтобы вернуть тебя, и я говорил это серьезно, как и каждое слово в той песне. Эта песня была для тебя. Но у меня закончились идеи, милая. — Алекс провел большим пальцем по изгибу моей челюсти и грустно улыбнулся. — Ты знаешь, что это первый раз за год, когда ты позволила мне прикоснуться к себе?
Я открыла рот, чтобы возразить, потому что это не могло быть правдой… но так оно и было. В голове промелькнули кадры, как я отшатывалась назад или отворачивалась каждый раз, когда Алекс тянулся ко мне за последние двенадцать месяцев. Не потому, что я не хотела, чтобы он прикасался ко мне, а потому, что не доверяла себе, что не упаду в обморок, если он снова окажется так близко. Он ничего не сказал, но я уловила боль и обиду в его глазах.
— Я искала тебя после, — сказала я, покачивая подбородком. — Но не смогла найти тебя. Ты исчез.
— Это твоя ночь. Я не хотел отнимать ее у тебя.
— Я думала, ты ушел. — Я не знала почему, но я начала плакать. Слезы стекали по моим щекам, и мои всхлипы эхом отдавались в пустой галерее. Мне было стыдно, но, по крайней мере, мы были единственными людьми. Где-то в здании должен был быть персонал, иначе нас бы выгнали, но я их не видела.
— Я никогда тебя не оставлю. — Алекс притянул меня к своей груди, и я погрузилась в его объятия впервые за то время, что мне показалось вечностью. Это было похоже на возвращение домой после долгой, одинокой поездки за границу. Я забыла, насколько безопасно чувствовала себя в его объятиях, как будто ничто и никто не мог причинить мне боль. То, что я чувствовала себя так даже после того, что он сделал, говорило о многом. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил он грубовато.
Я зарылась лицом в его грудь и покачала головой. От него пахло теплом и пряностями, и это было так знакомо, что у меня защемило сердце.
Я скучала по нему. Я скучала по нему. Хотя я видела Алекса каждый день в течение последнего года, это было не то же самое, что прикасаться к нему и быть с ним.
— Ты скучаешь по мне, милая? — Его голос смягчился.
Я кивнула, все еще уткнувшись лицом в его грудь.
Все это время я боялась впустить его обратно, отчасти потому, что не доверяла ему, но в основном потому, что не доверяла себе. После того, как меня так долго обманывали два человека, которых я любила, я стала считать свое сердце врагом, а не другом. Как я могла доверять своим инстинктам, если они так сбивали меня с пути в прошлом?
Но чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что не ошибалась. Я думала, что Майкл был моим настоящим отцом и что он спас мне жизнь, но мне всегда было не по себе рядом с ним. Я никогда не общалась с ним так, как дочь должна общаться с отцом. Я решила, что это потому, что ему было некомфортно рядом со мной, и хотя это, возможно, сыграло свою роль, в основном это было шестое чувство, которое предупреждало меня не подходить слишком близко.