Я повернулся из легкого любопытства. Мне потребовалась секунда, чтобы зацепиться за ничего не подозревающую девушку, которая привлекла его внимание. Колтон был почти таким же большим бабником, как и Джош.
Когда я наконец нашел источник хищного взгляда Колтона, мои мышцы сжались, а кулак сомкнулся вокруг ножки бокала шампанского, настолько крепко, что хрупкий бокал мог разбиться в любой момент.
Она скользила по бальному залу, ее стройное тело облегало элегантное платье, которое струилось по ее изгибам, как жидкое, мерцающее золото. Она собрала волосы в причудливую прическу, обнажив лебединую шею и гладкие плечи. Темные глаза. Бронзовая кожа. Красные губы. Она улыбалась и сияла, не подозревая, что попала в яму с гадюками.
Богиня вошла во врата ада, и даже не подозревала об этом.
Пульс бился у меня в горле.
Какого черта Ава делала здесь в этом платье? Она еще не была выпускницей. Она не должна быть здесь. Не рядом с этими людьми.
Я хотел выколоть глаза каждому мужчине, уставившемуся на нее, как будто они были голодны, а она была сочным бифштексом, а это были практически все мужчины здесь — включая Колтона. Если он скоро не вернет свой язык обратно в рот, я вырежу его.
Не говоря ни слова, я оставил его пускать слюни и направился к Аве, мои шаги съедали расстояние между нами злыми, целеустремленными шагами. Я прошел половину пути, прежде чем кто-то преградил мне дорогу.
Я узнал ее запах раньше, чем увидел ее лицо, и мои мышцы напряглись еще сильнее.
— Алекс, — промурлыкала Мэделин. — Я давно тебя не слышала.
Ее алое платье гармонировало с блестящей помадой, покрывавшей ее пухлые губы. Светлые волосы рассыпались волнами по плечам, и я был достаточно близко, чтобы разглядеть слабые очертания ее сосков сквозь шелковистую ткань платья.
Когда-то это могло бы меня завести. Сейчас с таким же успехом она могла носить мешок из-под картошки и не смотря на ее соблазнительную улыбку она не вызывала такую реакцию.
— Я был занят. — Я обошел ее; она повторила мои действия и снова преградила мне путь.
— Ты так и не возместил мне отмену нашего свидания. — Она провела пальцами по моей руке. Это было легкое, отработанное прикосновение, чтобы заставить захотеть большего.
Все, что я хотел, — это чтобы она не мешала мне.
Мой взгляд снова переместился на Аву, и мои и без того напряженные мышцы напряглись еще больше при виде Колтона рядом с ней. Как, черт возьми, он так быстро добрался до нее? Я играл с ним в баскетбол однажды в колледже; этот человек был медленнее черепахи на морфине.
— И никогда не буду. — Я убрал руку Мэделин со своей. — Было весело, но нам пора разойтись.
Шок пробежался по ее лицу, а затем превратился в маску гнева.
— Ты расстаешься со мной?
— Чтобы расстаться, мы должны были бы встречаться. — Я кивнул на одного из мужчин, уставившегося на ее задницу. — Конгрессмен выглядит заинтересованным. Почему бы тебе не пойти и не поздороваться?
Красный цвет окрасил ее кремовую кожу.
— Я не проститутка, — шипела Мэделин. — Ты не можешь продать меня другому мужчине, когда закончишь со мной. А мы не закончили. Нет, пока я не скажу. Я — Мэделин, мать его, Хаусс.
— Вот тут ты ошибаешься. Мы все по-своему проститутки. — В моей улыбке не было ни малейшего подобия теплоты. — Я дам тебе поблажку за твой тон сегодня, учитывая нашу историю. Но не связывайся со мной больше, иначе ты узнаешь, чем я заслужил свою репутацию безжалостного человека. Я не выше того, чтобы губить женщин.
Разговор был окончен.
Я оставил за спиной шипящую Мэделин и пошел прочь, раздраженный тем, что меня прервали, и взбешенный видом того, что ожидало меня в центре танцпола.
Ава и Колтон покачивались под музыку живой группы, которую университет нанял для гала-вечера. Его руки лежали на ее бедрах, и я видела, как с каждой секундой они опускаются все ниже.
Я оказался рядом с ними в тот момент, когда она рассмеялась над чем-то, что он сказал. Смех прозвенел в воздухе, как серебряные колокольчики, и тик в моей челюсти запульсировал сильнее.
Он не заслуживал ее смеха.
— Что-то смешное? — спросил я, маскируя свой гнев выражением холодного безразличия.
Удивление и настороженность вспыхнули в глазах Авы при виде меня.
Хорошо.
Она должна быть осторожнее. Она должна быть дома, целая и невредимая, вместо того, чтобы танцевать с таким мужчиной-шлюхой, как Колтон, и позволять ему лапать себя.