Ревность грызла меня, почти пересиливая тошноту от хлорки.
— Чего я не понимаю, так это почему он интересуется тобой. — Она перевела взгляд на меня. — Я сомневаюсь, что ты сможешь соответствовать его вкусам в спальне.
Неожиданно для себя, любопытство подняло свою уродливую голову. Какие вкусы?
— Ты удивишься, — блефовала я, надеясь, что она раскроет больше информации.
В голове промелькнуло воспоминание о моем сексуальном сне с Алексом в главной роли, и мое сердце бешено забилось.
Мэделин ухмыльнулась.
— Пожалуйста. Ты выглядишь как тип, который ожидает нежных поцелуев и сладких нотаций в постели. Но, как ты, наверное, знаешь… — Ее ухмылка стала злобной. — Алекс не делает ни того, ни другого. Это хорошо известно среди определенного сегмента женского населения в Вашингтоне. Никаких поцелуев, никакого контакта лицом к лицу во время секса. — Она опустила голову, чтобы прошептать мне на ухо. — Но он возьмет тебя сзади. Будет душить и трахать тебя, пока ты не увидишь звезды. Называть тебя самыми грязными именами и обращаться с тобой как со шлюхой. — Она выпрямилась, ее глаза сверкали триумфом на моем побагровевшем лице. — Некоторым женщинам это нравится. Ты… — Она снова оглядела меня со смехом. — Возвращайся к своим продажам выпечки, дорогая. Ты не в этой лиге.
Мое тело затрепетало от ее слов, как от гнева на ее снисходительность, так и от ошеломляющего возбуждения от нарисованной ею картины.
Мы привлекали внимание. Другие гости вечеринки собрались вокруг нас, жаждущие драматизма. Некоторые даже достали свои телефоны, записывая происходящее. Я догадалась, что Мэделин притягивала внимание, потому что я была недостаточно известна, чтобы быть настолько интересной.
— Может быть, — сказала я, сопоставляя яд с медовым привкусом для блондинки. — Ему просто не нравится смотреть на тебя во время секса. Потому что со мной у него никогда не было такой проблемы.
Ложь. Но ей не нужно было этого знать.
Я старалась держать голову выше, я могла играть грязно, когда того требовала ситуация.
Улыбка Мэделин исчезла.
— Через неделю ты ему надоешь. Такой мужчина, как Алекс, может есть сахар, пока его не вырвет.
— И съесть столько горечи, сколько он сможет вынести, прежде чем выкинуть ее на обочину. — Я подняла брови. — Но ты уже знаешь это, не так ли? — Я не была уверена, откуда взялась моя наглость, поскольку я не была нахальным человеком, но Мэделин выпустила все мои когти.
Я ненавидела быть девушкой, которая ссорится с другими девушками из-за парня, но она напала на меня первой. Я не могла стоять здесь и позволить ей пройтись по мне.
Кремовая кожа Мэделин покраснела от гнева.
— Ты назвала меня горькой?
Уходи, — посоветовали мне мои лучшие ангелы. Я почти так и сделала, пока не представила Мэделин и Алекса вместе, и слова сорвались с моих губ.
— Да, и? И что ты собираешься делать?
По-детски. Чертовски по-детски. Но насмешка была налицо, и я не могла…
Мое сознание помутилось, когда мое тело подалось назад и с плеском упало в бассейн.
Она толкнула меня. В бассейн.
В бассейн.
Омойбогомойбогомойбог.
Раздался отдающий эхом смех, но он звучал тускло по сравнению с ревом в моих ушах. Шок и паника охватили меня, заморозив мои конечности, и все, что я могла делать, это смотреть на извращенную ухмылку Мэделин, пока мое лицо не погрузилось под воду.
Я умру.
Глава 18
Алекс
— Где она? — Я схватила Мэделин за горло, сопротивляясь желанию сжать его, пока не стер самодовольное выражение с ее лица.
Я никогда не поднимал руку на женщину вне спальни — и то только по ее согласию — но я был так близок к тому, чтобы сорваться.
После того как я увидел видео, на котором Мэделин толкает Аву в бассейн, который я узнал по моим предыдущим визитам в особняк Хаусса, я нарушил все ограничения скорости, чтобы добраться сюда. К тому времени, когда я приехал, вечеринка уже закончилась, и осталось лишь несколько человек. Я застал Мэделин смеющейся со своими дружками на кухне, но достаточно было одного моего взгляда, чтобы она извинилась и последовала за мной в холл.
— Почему бы тебе немного не сжать хватку? — промурлыкала она. — Ты знаешь, что хочешь этого.