В китайской культуре было мало вещей хуже, чем потерять репутацию. Кроме, конечно, попытки убить свою дочь.
— Если я не твоя дочь, почему ты так боролся за опекунство? — потребовала я заплетающимся языком
Губы Майкла искривились в усмешке.
— Я боролся за опекунство не ради тебя. Я сделал это ради Джоша. Он действительно мой сын. Тест подтвердил это. Мое наследие, мой наследник. Но поскольку никто, кроме твоей матери и меня, не знал, что ты не моя, вы с Джошем были комплектом. К сожалению, суды почти всегда принимают сторону матери, за исключением чрезвычайных обстоятельств, так что… — Он пожал плечами. — Я должен был создать чрезвычайные обстоятельства.
Мне было плохо, но я застыла на месте, пока Майкл распутывал запутанную паутину нашего прошлого.
— Мне повезло, что твоя мама была настолько глупа, что оставила тебя одну. Честно говоря, это было халатностью само по себе. Но я пробрался в дом, намереваясь подбросить доказательства ее "наркотической зависимости", и вместо этого нашел тебя играющей у озера. Как будто Бог подбросил мне эту возможность. Иногда суды встают на сторону матери, даже если она наркоманка, но пытаться утопить своего ребенка? Гарантированная победа для меня. Не говоря уже о том, что это было бы наказанием для нее. Поэтому я толкнул тебя. У меня было искушение дать тебе утонуть по-настоящему. — Еще одна вспышка гнева. — Но я не был настолько хладнокровен. Ты была еще ребенком. Поэтому я вытащил тебя, сказав властям, что видел, как Венди толкала тебя в воду. Она все время кричала, что не делала этого, но хочешь знать всю гениальность моего плана? — Он наклонился вперед, его глаза сверкали. — Ты была той, кто выдал свою мать.
— Нет. — Я покачала головой. — Я не видела. Я даже не видела… я не помню…
— Не после. Но в тот момент? — Он ухмыльнулся. — Довольно легко внедрить ложные воспоминания, особенно в сознание запутавшегося, травмированного ребенка. Несколько моих предложений и наводящих вопросов, и ты была уверена, что это была твоя мама. Сказал, что ты почувствовала запах ее духов, к тому же она была там единственным человеком. В любом случае, власти должны были провести расследование, и они дали мне право опеки над тобой и Джошем, пока они собирают улики. Твоя мама впала в депрессию и, ну, ты знаешь, что случилось с таблетками. Это довольно поэтично, на самом деле. Она умерла от того, на чем я хотел ее подставить — в 4:44 утра, не меньше. Самое неудачное время.
У меня скрутило живот. 4:44 утра. Время, когда я просыпаюсь от своих кошмаров.
Я никогда не была суеверным человеком, но я не могла не задаться вопросом, была ли это моя мама, которая кричала на меня с другой стороны, призывая меня вспомнить. Уйти от социопата, в доме которого я жила все эти годы.
— А как насчет того дня в твоем офисе? — спросила я, полная решимости довести дело до конца, хотя мне хотелось блевать.
Майкл фыркнул.
— Точно. Это дурацкое эссе о том, как я "спас" тебя. Знаешь, я очень хорошо скрывал, как сильно я возмущался тем, что мне пришлось растить "дочь", которая мне даже не родная, все эти годы. Я сыграл роль тихого, неловкого, убитого горем отца как нельзя лучше. — Его уродливая улыбка снова появилась. — Но иногда ты расширяешь мои границы, тем более что ты так похожа на нее. Живое напоминание о ее неверности. Это было бы так просто, если бы тебя не было на свете, но Джош выбрал этот момент, чтобы вернуться домой. Увы. — Он пожал плечами. — Невозможно получить все. Если честно, инцидент в офисе был минутной слабостью с моей стороны — ты прекрасно понимала, что происходит, и мне было бы чертовски трудно объяснить, что случилось, хотя я уверен, что придумал бы что-нибудь. Но представь мое приятное удивление, когда ты проснулась, не помня не только офис, но и все свое детство до этого момента. Врачи не могли этого объяснить, но это не имело значения. Важно было только то, что ты забыла. — Он улыбнулся. — Бог действительно улыбается мне, не так ли?
Я почувствовала руки Алекса на своей спине. Я даже не заметила, как он подошел. Я прильнула к его прикосновениям, пока мои мысли кружились в голове. Я вспомнила, как побежала в свою комнату и закрыла дверь после того, как Майкл отпустил меня и поприветствовал Джоша как ни в чем не бывало. Я оставалась там всю ночь, отказываясь ужинать, как бы Джош ни пытался уговорить меня выйти. Ему тогда было всего тринадцать лет — слишком мало, чтобы помочь мне, и больше мне не к кому было обратиться.