Как будто я когда-нибудь забуду. Даже если бы у меня не было HSAM, эта сцена навсегда запечатлелась бы в моей памяти.
— Не жульничай! — крикнул я через плечо, побежав в ванную. Сегодня утром я выпил два яблочных сока, и меня вот-вот прорвет. — Я узнаю.
— Ты все равно проиграешь! — крикнула в ответ моя младшая сестра Нина, вызвав усмешку родителей.
Я показал язык, прежде чем захлопнуть за собой дверь ванной. Меня раздражало, что я никогда не побеждал Нину в "Эрудит для детей", хотя она была на два года младше меня, а у меня был "гениальный" IQ, по словам моих учителей и родителей. Она всегда была хороша в словах. Мама говорила, что она, наверное, вырастет писателем.
Я сходил в туалет и вымыл руки.
Этим летом я должен был находиться в специальном лагере для одаренных детей, но в лагере было так скучно. Все занятия были слишком простыми; единственное, что мне нравилось, это шахматы, но в них я мог играть где угодно. Я пожаловался родителям, которые вчера забрали меня и привезли домой.
Я сушил руки, когда услышал громкий взрыв вдалеке, за которым последовали крики.
Я побежал обратно в гостиную, где обнаружил, что мои родители ведут Нину к тайному проходу за камином. Это была одна из вещей, которую я любила в нашем доме — он был полон потайных ходов и скрытых уголков. Мы с Ниной проводили бесчисленные часы, исследуя каждый уголок; это делало игру в прятки более захватывающей, это уж точно.
— Алекс, иди туда. Быстро! — Мамино лицо сжалось от паники. Она схватила меня за руку, более грубо, чем когда-либо прежде, и толкнула меня в темноту.
— Что происходит? Кто здесь? — Мое сердце билось в быстром ритме. Я слышал странные голоса, и они становились все ближе.
Нина трусилась в проходе, прижимая к груди своего любимого кота Смаджеса. Однажды мы наткнулись на него во время семейного пикника в парке, и она плакала и умоляла, пока мои родители не разрешили ей оставить его в качестве домашнего питомца.
— Все будет хорошо. — У папы в руке был пистолет. Он всегда держал его в доме, но я никогда не видел, чтобы он им пользовался. От вида этого блестящего черного металла, сверкающего под светом, у меня кровь стыла в жилах.
— Иди туда со своей сестрой и мамой и не издавай ни звука. Все будет хорошо… Люси, что ты делаешь?
Мама замахнулась закрыть проход, а мы с Ниной уставились на нее широко раскрытыми глазами.
— Я не оставлю тебя здесь одного, — яростно сказала она.
— Черт возьми, Люси. Ты должна…
Звук разбившейся вазы об пол прервал папу и испугал Смаджеса, который зарычал и вырвался из рук Нины. Он бросился в сужающуюся щель между стеной и дверным проходом.
- Смаджес — крикнула Нина, бросаясь за ним.
Я попытался схватить ее, но она вырвалась из моей хватки и побежала за ним.
— Нина, нет, — прошептал я, но было уже слишком поздно. Она ушла, и дверь захлопнулась, окутав меня темнотой. Я сидел там, кровь шумела в ушах, а глаза пытались привыкнуть к темноте.
Мама и папа поместили меня сюда не просто так, и я не хотел тревожить их своим уходом. Но мне также нужно было знать, что происходит, хотя что-то кричало мне отвернуться, закрыть глаза и спрятаться.
Я прятался, но не закрывал глаза.
В каминном проходе был глазок, замаскированный под глаза на картине, висевшей над камином. Я был слишком маленького роста, но если встать на цыпочки и сильно потянуться, то можно было заглянуть в гостиную.
То, что я увидел, заставило мою кровь похолодеть.
В гостиной находились двое незнакомых мужчин. Они были в лыжных масках и с пистолетами — большими, чем тот, что был у папы, и который теперь лежал у его ног. Один из этих пистолетов был направлен на папу, другой — на маму и Нину. Мама защищала Нину, а моя сестра плакала и крепко обнимала Смаджеса. Кот испугался и завыл во всю мощь своих легких.