Только я не мог, потому что это я причинил ей боль. Я был тем, кто лгал и манипулировал. Это я подверг ее опасности своей жаждой мести и извращенными планами против дяди.
Единственным способом защитить Аву было отпустить ее, даже если это означало уничтожить себя.
Машина, увозившая Аву обратно в Мэриленд и подальше от меня, исчезла из виду, и я с содроганием вздохнул, пытаясь разобраться в боли, когтями впивающейся в мои внутренности. Было ощущение, что кто-то вырывает куски моего сердца и души и перемалывает их под ногами. Я никогда не чувствовал так остро, так сильно.
Я ненавидел это. Я жаждал ледяного безразличия оцепенения, но боялся, что это мое наказание — гореть в пламени само причиненной агонии до конца вечности.
Мой личный живой ад. Мое собственное ходячее проклятие.
— Алекс. — Глава моей команды из Филадельфии подошел ко мне, его движения были резкими и точными. На нем была форма филадельфийской полиции, значок сверкал в полуденном свете, но он не был представителем закона. — Дом готов.
— Хорошо. — Я заметил, что Рокко уставился на меня со странным выражением. — Что? — огрызнулась я.
— Ничего. — Он прочистил горло. — Ты просто выглядишь так, будто собираешься… неважно.
— Закончи предложение. — Мой голос упал до опасных децибел. В разных городах у меня были команды по очистке, готовые прилететь в случае, если любой из моих многочисленных планов сорвется. О них никто не знал, даже мой дядя, когда он был жив. Они были незаметны, эффективны и выглядели как обычные люди с обычной работой, а не как подручные, способные похоронить любое тело, стереть любые улики и заглушить любую связь… включая исходящие звонки в местные полицейские участки.
Каждый "полицейский" и "парамедик", появившийся сегодня, был в моей команде, и они убедительно сыграли свои роли.
Рокко выглядел так, будто хотел бы никогда не открывать рот.
— Как будто ты собираешься, ох, заплакать. — Он вздрогнул, несомненно, понимая, что, хотя он перехватил звонок Авы в 911 и собрал команду в рекордное время, это не защитит его от моего гнева.
Огонь в моих венах совпал с огнем в глазах. Я не удостоил заявление Рокко ответом; я просто смотрел на него, пока он не увял.
— Есть ли еще какие-нибудь глупые наблюдения, которыми ты хотел бы со мной поделиться? — Мой голос мог бы заморозить Сахару.
Он сглотнул.
— Нет, сэр.
— Хорошо. Я позабочусь о доме.
Возникла короткая пауза.
— Лично? Ты… — Он остановился, увидев выражение моего лица. — Конечно. Я скажу остальным.
Пока он собирал остальную команду, я вошел в особняк, где провел большую часть своей жизни. Это был дом, но он никогда не был похож на дом, даже когда мы с дядей были в хороших отношениях.
Это значительно облегчило то, что я должен был сделать.
Рокко дал мне сигнал к действию у входа.
Я достал из кармана зажигалку и щелкнул ею. Запах керосина пропитал воздух, но я не стал медлить, подошел к ближайшим шторам и бросил пламя на толстый золотистый материал.
Было удивительно, как быстро огонь может распространиться по зданию площадью десять тысяч квадратных футов. Пламя лизало стены и потолок, жадно стремясь к разрушению, и у меня возникло искушение остаться там и позволить ему поглотить меня. Но чувство самосохранения сработало в последний момент, и я сбежал через открытую входную дверь, в нос ударил запах обугленного пепла.
Мы с командой стояли на безопасном расстоянии, наблюдая, как горит гордый кирпичный особняк, пока не пришло время локализовать пожар, пока он не вышел из-под контроля. Поместье располагалось на акрах частной собственности, и никто не узнал бы о пожаре раньше, чем через несколько часов, а то и дней. Только если я им не скажу.
В конце концов, я так и сделаю. Это будет трагическая история о том, как загорелась случайная сигарета и как больной хозяин поместья, который отказался нанимать полный штат сотрудников и жил один, не смог вовремя потушить ее. Это будет небольшая новость, похороненная на последних страницах местной газеты. Я позабочусь об этом.
Но сейчас я просто стоял и смотрел, как пламя сжигает трупы моего дяди, Камо и моего прошлого, пока не осталось ничего.
Глава 38
Алекс
Кулак Джоша врезался мне в лицо, и я услышал зловещий треск, прежде чем отступил. Кровь капала из моего носа и губы, и, судя по боли с правой стороной моего лица, завтра я проснусь с адской болью.