Тем не менее, я не сделал ни одного движения, чтобы защититься, пока Джош наносил мне удары.
— Ты гребаный ублюдок, — шипел он, его глаза были дикими, когда он бил коленом по моему животу. Я согнулся вдвое, дыхание вырвалось из моих легких в виде влажного, багрового вздоха. — Ты. Гребаный. Ублюдок. Я тебе доверял! — Еще один удар, на этот раз в боковую часть моего ребра. — Ты был моим. Лучшим. Другом!
Удары продолжались до тех пор, пока я не упал на колени, мое тело было покрыто порезами и синяками.
Но я приветствовал боль. Наслаждался ею.
Это было то, что я заслужил.
— Я всегда знал, что у тебя плохой вкус, — прохрипел я. Заметка для себя: работать дома, пока травмы не заживут. Мне не нужно было, чтобы в офисе ходили слухи. Все еще шептались о смерти моего дяди, которую официально приписывали пожару, превратившему поместье и все, что в нем находилось, в пепел.
Джош схватил меня за воротник и притянул к себе, его лицо выражало боль и ярость.
— Ты думаешь, это смешно? Ава была права. Ты психопат.
Ава. Это имя пронзило меня, как острый нож. Ни одно физическое избиение не могло причинить большей боли, чем мысли о ней. Ее лицо перед тем, как она ушла, будет преследовать меня до конца моих дней, и благодаря моей чертовой проклятой памяти я помнил каждую деталь каждой секунды. Запах крови и пота, окрасивший мою кожу, то, как дрожали ее плечи, когда она сжимала одеяло судорожными руками… момент, когда слабый огонек надежды померк в ее глазах.
Мое нутро разрывалось.
Возможно, я не убил ее физически, но я убил ее дух, ее невинность. Ту ее часть, которая верила в лучшее в людях и видела красоту в самых уродливых сердцах.
Было ли что-нибудь из этого реальным?
Да, Солнышко. Все. Реальнее, чем я когда-либо думала.
Слова, которые я хотел бы сказать, но не мог. Она пострадала и чуть не погибла из-за меня. Я не смог защитить ее, как не смог защитить свою сестру, своих родителей. Возможно, это мое проклятие — видеть, как страдают все, кого я любил.
Я был гением, но я был настолько самонадеян, что упустил из виду важнейшее слабое место в своем плане. Я предполагал, что мой дядя может преследовать Аву, но мне следовало поручить команде следить за ней двадцать четыре часа в сутки, а не только днем. Эта ошибка в суждениях чуть не стоила мне того, без чего я не мог жить.
Вот только я все равно ее потерял. Потому что, хотя я и эгоистичный сукин сын, единственное, что могло бы вывести меня из себя больше, чем отсутствие ее рядом со мной, — это видеть, как ей снова причиняют боль. За эти годы у меня появилось много врагов, и как только они обнаружили мою слабость — потому что она была моей слабостью, единственной, которая у меня когда-либо была — они без колебаний поступили бы так же, как мой дядя. Ава никогда не будет в безопасности, пока она со мной, поэтому я отпустил ее.
Она была моей… но я позволил ей уйти.
До встречи с ней я не думал, что у меня есть сердце, но она доказала, что оно есть — оно лежало обломками у ее ног.
— Сопротивляйся, — прорычал Джош. — Сопротивляйся, чтобы я мог убить тебя, ублюдок.
— Нет. И не потому, что я боюсь умереть. — Черт, да я бы только приветствовал это. Я оскалился в мрачной улыбке. Это движение послало еще один всплеск боли в мой череп. — Это твой подарок. Один сеанс неограниченного избиения за восемь лет лжи.
Его рот искривился, и он с отвращением оттолкнул меня.
— Если ты думаешь, что одно избиение искупит то, что ты сделала, ты заблуждаешься. Ты хотел использовать меня? Хорошо. Но ты втянул в это мою сестру, и за это я тебя никогда не прощу.
Значит, нас двое.
— Я больше не буду тратить на тебя энергию. Ты этого не стоишь. — Челюсть Джоша сжалась. — Ты был моим лучшим другом, — повторил он, его голос надломился на последнем слове.
Другой, совершенно иной тип боли пронзил меня. Изначально я подружился с Джошем, потому что он был сыном Майкла, но с годами он действительно стал моим лучшим другом. Мой дядя был моим последним живым родственником, но Джош был моим братом. Это не имело никакого отношения к крови, но имело отношение к выбору.
По правде говоря, я давно мог убрать Майкла, но я медлила из-за верности Джошу. Я придумывал оправдания тому, почему затягивала свой план, даже для себя, но в глубине души я не хотела причинять ему боль.
Ты тоже был моим лучшим другом.
Лицо Джоша снова ожесточилось.
— Если я еще раз увижу тебя рядом со мной или Авой, я убью тебя. — Он бросил последний отвратительный взгляд в мою сторону, прежде чем уйти.