Возможно, это было несправедливо, но в той или иной степени это было правдой. Им было плевать на тебя, Бриджит. Они заботились о принцессе, короне и нашем имидже.
Мой дедушка и брат любили меня, но когда что-то доходило до дела, они предпочли бы то, что было хорошо для королевской семьи как для учреждения, а не то, что было хорошо для меня.
Я не винила их за это. Это было то, что они должны были делать, но это означало, что я не могла доверять им свои интересы.
Единственным человеком, который когда-либо видел меня и ставил меня на первое место, был Риз.
Я оглядела комнату. Тут был мой дедушка, выражение лица которого оставалось нейтральным, даже когда в его глазах мелькали гнев и беспокойство. Маркус, с напряженным лицом и поджатыми губами, который, без сомнения, фантазировал о том, как свернет мне шею. Элин, которая в кои-то веки не смотрела в свой телефон, а смотрела на меня с затаенным дыханием. И, наконец, Николай, самый отзывчивый из всех, хотя на его бровях застыла настороженность.
Затем я подумала о Ризе. Его грубые руки и грубый голос, и то, как он обнимал меня. Целовал меня. Смотрел на меня, как будто не хотел моргать.
Детка, мы что-то большее.
Я глубоко вздохнула, взяла себя в руки и пошла к развилке дороги.
- Обвинения правдивы, - сказала я. - Все.
Вокруг послышался резкий вздох. Маркус ущипнул себя за висок, в то время как Элин начала действовать, ее пальцы двигались по телефону достаточно быстро, чтобы вызвать ураган четвертой категории.
Разочарование вырезало глубокие борозды на лице Эдварда.
- Работа мистера Ларсена прекращена с немедленным вступлением в силу, - сказал он, его тон был резче, чем я когда-либо слышала. - Ты прекратишь с ним отношения и никогда больше не будешь видеться или разговаривать с ним.
Он говорил не как мой дедушка, а как мой король.
Мои ногти впились в бедра.
- Нет.
Еще один резкий вздох всех присутствующих.
Эдвард выпрямился, остатки нейтралитета на его лице уступили место гневу. Я никогда не ослушивалась его, когда дело касалось важных вещей. Я любила и уважала его, и я ненавидела разочаровывать его.
Но мне надоело, что другие люди диктуют мне, как жить и с кем быть. Хотя у меня никогда не будет свободы нормального человека, не рожденного в этой жизни, я должна была где-то провести черту. Как я могу управлять страной, если я не могу управлять даже своей собственной жизнью?
- Я не могу помешать вам уволить Риза, - сказала я. - Но я не прекращу с ним отношения.
- О, черт возьми. - Это был первый раз, когда я услышала, как Маркус ругается. - Ваше Высочество, он был вашим телохранителем. Он простолюдин. Вы первые в очереди на трон, и закон диктует...
- Я знаю, что диктует закон. У меня есть план.
Ну, полплана, но если округлить, то это был полноценный план. Я знала, что мне нужно делать, нужно было только понять, как это сделать. Я была уверена, что несколько министров поддержат отмену закона о королевских браках, но остальным для политического прикрытия нужна была поддержка широкой общественности.
Однако, если бы я подняла этот вопрос сейчас, когда все вокруг пестрят обвинениями, я бы с таким же успехом могла размахивать табличкой, кричащей Это правда! У меня отношения с моим телохранителем!
Лицо Эдварда покраснело, а Маркус уставился на меня.
- Как? - Советник моего дедушки выглядел так, словно хотел швырнуть в меня одной из тысячестраничных юридических книг, которыми были увешаны стены. - Если вы думаете, что парламент отменит закон, поверьте мне, они этого не сделают. Мы обсуждали это с принцем Николаем. Чтобы они даже рассмотрели это, председатель должен внести предложение, а лорд Эрхолл ясно дал понять, что никогда не сделает этого.
- Скоро выборы, - сказала я. - Если бы я могла...
Громкий стук прервал меня.
На секунду я подумала, что Маркус наконец-то сломался и в гневе швырнул что-то. Затем я услышала встревоженный крик Николая и с ледяным ужасом поняла, что звук был не от удара о землю.
Это был кто-то - мой дедушка, который рухнул со стула на пол.
Глава 39
Риз
- ...сообщаем, что король находится в стабильном состоянии после сердечного приступа, случившегося четыре дня назад. Дворец просит общественность уважать частную жизнь королевской семьи в это трудное время, в то время как доброжелатели оставили тысячи открыток и цветов у дворца…
Голос ведущего новостей доносился из телевизора в углу, пока я смотрел на стоящего передо мной охранника.
- Позвольте мне внести ясность, - сказал я, мой спокойный голос не соответствовал ярости, бурлящей внутри меня. - Я собираюсь встретиться с принцессой Бриджит сегодня, так или иначе. Не делайте это сложным путем.
Охранник поднялся во весь свой рост, который все еще был ниже меня на добрых шесть дюймов.
- Ты мне угрожаешь?
Я улыбнулся, и он сглотнул.
- Да.
- Теперь слушай. Я королевский гвардеец...
- Мне. Плевать. - Я выделил слова медленно и тщательно, на случай, если он был слишком туп, чтобы заметить, что я был так близок к тому, чтобы воткнуть шприц ему в горло, если он не уберется с дороги.
Мы стояли у входа в личное крыло больницы короля. Прошло четыре дня с тех пор, как прозвучали обвинения о наших с Бриджит отношениях, и у короля случился сердечный приступ.
Четыре дня я не видел ее, не разговаривал с ней и не знал, в порядке ли она.
Четыре дня гребаного ада.
Дворец расторг мой контракт в тот же день, когда появились обвинения, ссылаясь на опасения по поводу моей способности выполнять свою работу из-за "возросшего медийного профиля".
Меня не так сильно волновало расторжение контракта, чего я и ожидал, как то, что я не видел Бриджит до того, как охрана выпроводила меня с территории дворца. Она не отвечала на мои звонки и сообщения с того дня, и мне нужно было знать, что с ней все в порядке, пока я не сошел с ума. Черт, я уже был на полпути к этому.
- Ты больше не ее телохранитель, - сказал охранник. - Внутрь допускаются только члены семьи и одобренный персонал. Как ты вообще сюда попал?
Хотя часть меня оценила его позицию, поскольку он был прав, меня не пустили, гораздо большая часть быстро исчерпала терпение.
- Не твое дело. Что тебя должно волновать, так это отойти в сторону, пока тебе не пришлось объяснять главе королевской охраны, как ты оказался со сломанным носом.
По правде говоря, мне пришлось маскироваться под гребаную поп-звезду, скрывающуюся от прессы, чтобы пройти мимо папарацци, расположившихся лагерем у больницы. Новости о нас с Бриджит отошли на второй план после госпитализации короля, но мое лицо мелькало по всему эльдорранскому телевидению, и я не мог рисковать, что кто-то меня заметит.
В больнице творилось такое безумие, что я незаметно пробрался на VIP-этаж и в личные апартаменты короля. Это мало что говорило о безопасности больницы или королевской охраны, даже если я мог ускользать от охранников и камер лучше, чем обычный человек.
Охранник открыл рот, но прежде чем он успел изрыгнуть очередную чушь, дверь распахнулась. Мое сердце на секунду взлетело вверх при виде вспышки светлых волос, но тут же упало обратно на землю, когда я увидел, как нахмурилась Элин.