Алессио уже спал у меня на коленях. Невио и Грета все еще сидели на своем одеяле на полу и играли с разноцветными деревянными блоками.
— В чем дело? Что-то случилось? — настойчиво спросил Фабиано.
Мы с Серафиной переглянулись, и Фабиано поморщился.
— Этот взгляд не сулит ничего хорошего. Что случилось?
Серафина подошла к нему и коснулась его руки.
В детстве они были друзьями, и в последние несколько месяцев напряжение между ними после похищения, наконец, уменьшилось.
— Ты должен поклясться, что не скажешь ни Нино, ни Римо того, что мы тебе расскажем. Если нет, то мы не будем тебе говорить.
Фабиано отступил назад, так что Серафине пришлось опустить руку, выражение его лица стало жестче.
— Однажды я предал Римо и больше никогда не сделаю этого.
— Это не предательство, если ты им помогаешь.
— Я должен сказать своему Капо правду. Я обязан ему верностью.
— Как ты думаешь, Киара или я когда-нибудь сделали бы что-нибудь, чтобы предать наших мужей? — прошипела Серафина, подходя ближе к Фабиано. Выглядя как ангел, она все еще умудрялась казаться свирепой. — Ты единственный, кто может помочь нам спасти их.
— От чего? — спросил Фабиано, становясь напряженным , готовым отправиться на войну, чтобы защитить своих братьев по выбору.
— От самих себя. — прошептала я. — Пожалуйста Фабиано. Нам нужна твоя помощь.
— Тогда скажите мне, в чем дело.
— Сначала ты должен поклясться, что не скажешь им. — настаивала Серафина.
— Этого не произойдёт, Серафина.
Серафина сверкнула глазами, затем повернулась и подошла к Грете и Невио, которые перестали играть при появлении Фабиано.
Фабиано поймал мой взгляд, выражение его лица было вопросительным.
— Киара.
Я вздохнула и положила Алессио в кроватку, прежде чем повернуться к Фабиано.
Какой у нас был выбор? Нам нужна была его помощь.
Серафина слегка кивнула, ее губы сжались от беспокойства.
— Их мать сбежала из больницы.
Фабиано широко раскрыл глаза и покачал головой.
— Невозможно. Римо дал персоналу четкие инструкции. Они никогда не осмелятся пойти против него.
— Он дал им инструкции позволить только одному из братьев Фальконе освободить ее.
Фабиано нахмурился, но тут до него дошло.
— Блядь! — он зарычал, отчего Грета уронила свою деревянную колоду и заплакала. Он захлопнул рот и что-то пробормотал себе под нос. — Что, черт возьми, не так с этим ребенком? Сначала долбаные наркотики, теперь это.
Серафина обняла дочь, и, как обычно, Грета быстро успокоилась.
Фабиано вздохнул и снова посмотрел на меня.
— Ты же понимаешь, что Римо и Нино не успокоятся, пока не поймают ее.
Я склонилась над Алессио, который крепко спал, такой тихий ребенок, когда не был голоден.
Мне было больно думать, что он стал таким, потому что в первые недели его крики игнорировались или наказывались болью.
— Нет, если ты поймаешь ее раньше них.
Фабиано замер.
— Вы хотите, чтобы я отправился на ее поиски?
— Выследи ее и убей. — сказала Серафина, ставя Грету обратно к Невио, который начал греметь кубиками.
Убить ее? Мы об этом не говорили. Серафина бросила на меня страдальческий взгляд.
— Киара, не смотри на меня так. Ты знаешь так же хорошо, как и я, она всегда будет преследовать их до тех пор, пока жива. Даже сейчас, когда они наконец счастливы, ей удается снова все разрушать. Я хочу, чтобы она ушла из их жизни раз и навсегда. Я хочу, чтобы прошлое закончилось, чтобы мы могли сосредоточиться на будущем, на нашей семье. Я хочу, чтобы она умерла.
Серафина была женой Римо до мозга костей. Она любила яростно и жестоко, и защищала своих детей и Римо безжалостно.
Я слегка кивнула, даже когда мой желудок перевернулся, думая, что я решаю чью-то жизнь.
Но не было предела тому, чтобы быть убежденной в безопасности Алессио и Нино. Я ведь не вмешивалась, когда Римо убил родную мать Алессио, не так ли?
— Вы хотите, чтобы я убил ее? — медленно спросил Фабиано и мрачно рассмеялся.
— Римо никогда мне этого не простит. Ни за один миллион лет, если я заберу это убийство у него и Нино. Его чертов сводный брат убил их отца прежде, чем Римо успел это сделать. Я не сделаю этого с Римо. Если кто и прикончит эту женщину, так это братья Фальконе, а не я.
Я закрыла глаза.
Фабиано не сдвинулся с места.
Серафина направилась к нему.
— Теперь дело не только в них. У них есть дети. У них есть мы. Они должны быть отцами и мужьями.
— Поверь мне, если они не справятся с ней сами, они не будут мужчинами, с которыми вы захотите жить.