— Ты под кайфом?
Адамо отвел взгляд.
— Не совсем, последний раз я употреблял вчера.
Римо издал низкий рык.
— Черт с ним, Адамо. К черту все это. Я должен убить тебя сейчас.
Адамо кивнул и встретился со мной взглядом.
— Если бы что-то случилось с Киарой или Алессио, я... я бы никогда себе этого не простил.
— Сожаление — это пустая трата времени, так же как и вина, так что перестань тратить свое время. Потрать его на что-то полезное, например, стань чистым и реши, кем ты хочешь быть, вместо того, чтобы погрязнуть в жалости к себе и желать быть тем, кем ты, очевидно, не являешься. — резко сказал я.
Сегодня у меня не было никакого терпения, чтобы щадить его, не после того, что я почти должен был увидеть.
— Я пытаюсь. — сказал Адамо.
— Давайте начнем. Я хочу разорвать этих ублюдков на части. — прорычал Римо.
Мы вошли в звуконепроницаемую комнату, где были заперты четверо выживших мужчин.
Один из них уставился широко раскрытыми глазами в потолок, остальные трое прижались к стенам со связанными руками и ногами.
Я подошел к неподвижному мудаку и толкнул его носком ботинка.
— Ему повезло. — сказал я. — Его конец был умеренно безболезненным.
— Должно быть, слишком сильно пнул его в горло. — сказал Римо с кривой улыбкой, затем повернулся к предателям. — А теперь кто хочет быть первым? Есть желающие? — он схватил Кармайна за воротник и потащил на середину комнаты. — Как насчет тебя, Кармайн? Мы хотим позаботиться о тебе, когда мы все еще накачаны адреналином и гневом, верно?
— Пожалуйста. — сказал Кармайн.
Я усмехнулся, покачал головой и вытащил нож.
— Сегодня ты не можешь говорить «пожалуйста». Если попробуешь еще раз, я отрежу тебе язык.
— Готов? — спросил Римо.
Я просунул кончик ножа под ноготь Кармайна.
— Всегда.
• ── ✾ ── •
Два часа спустя мы узнали, что люди в этой комнате не знали ни о каких других выживших предателях и что они действительно обрели дом на территории Наряд в обмен на информацию.
Большая часть информации уже устарела, потому что мы изменили наши маршруты доставки и большинство лабораторий после того, как мы взяли на себя, но не все из них.
Римо, Адамо и я прислонились к стене коридора на мгновение после того, как мы закончили, пытаясь спуститься вниз.
Адамо по большей части наблюдал за мной, но время от времени я замечал возбужденные искорки в его глазах.
— Ты не можешь принимать наркотики. Не только потому, что это выглядит плохо перед нашими солдатами, но и потому, что это дерьмо запутывает твою голову. Ты превратишься в опасность, как и себе так и для других. Я не позволю этому случиться. — сказал Римо.
Адамо кивнул.
— Знаю. И я знаю, что должно произойти, чтобы я мог победить это. Мне нужно быть подальше от вас, где меня никто не защитит. Здесь я всегда знаю, что вы придёте, чтобы спасти меня, что я в безопасности, что бы я ни сделал.
— И где же это может быть? Ты в безопасности на всей нашей территории, если я не скажу иначе, и даже тогда никто не прикоснется к тебе из страха перед моим гневом. — прорычал Римо.
— Я знаю. Вот почему я думаю, что вы должны отправить меня в Нью-Йорк на год, чтобы работать под руководством Луки.
Римо оттолкнулся от стены и прижал к ней Адамо.
— Ты с ума сошел?
Адамо поймал мой взгляд, надеясь урезонить меня, если не Римо.
— Всего на год. Если мне придется работать под руководством Луки, я буду знать, что не смогу надеяться на милосердие. Он не будет снисходителен ко мне, если ты скажешь ему не быть таким. Он такой же жестокий, как и ты, но ему плевать на меня.
— Но он заботится о мире, Адамо. — сказал я. — И он знает, что Римо отомстит за тебя, даже если это он пошлёт тебя в Нью-Йорк.
— Если он убьет меня, а он не убьет... он накажет меня и заставит подчиниться. Там я буду просто солдатом. Там мне нужно будет следовать правилам. Здесь я всегда буду вашим младшим братом.
— Если Лука поймает тебя на употреблении наркотиков, он будет пытать тебя. — сказал Римо с резкой улыбкой. — И на этот раз Серафина не будет вмешиваться. Ты будешь подчиняться его правилам, а Лука не терпит возражений.
— Знаю. Но здесь я не изменюсь, потому что здесь мне этого не нужно.
— Думаю, что, возможно, мне следует просто перестать быть таким снисходительным к тебе.
Римо схватил Адамо за горло и приблизил его лицом к лицу.
— Ты мог бы, но не станешь, и у тебя есть дети, и у Нино тоже. Мне шестнадцать. Я уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения. Отправь меня в Нью-Йорк.
— Адамо прав. — твердо сказал я. — Мы не можем наказать его. Мы не будем. Лука сможет. Он будет обращаться с ним, как с любым солдатом. Он будет одним из многих членов мафии. По крайней мере, на один год. Может, этого будет достаточно.