Доев гренки, Том встал из-за стола. Он полдня не видел Лину. Она не спустилась к обеду. Впрочем, как и Рис. Хелен тоже не выходила из своей комнаты, но Том не мог винить жену Риса за то, что она попросила подать ей обед в спальню. Он удивлялся, что его невестка вообще согласилась вернуться к мужу. Устав бродить по дому в ожидании домочадцев, Том решил подняться в детскую, чтобы проведать Мэгги.
Оказавшись в коридоре на третьем этаже, он услышал звонкий заливистый смех Лины. В ее голосе не было никакой нарочитости, притворства или кокетства, свойственного куртизанкам. Скорее, это было детское непосредственное веселье.
«Она ведет себя так естественно потому, что на самом деле никакая она не куртизанка», — подумал Том, открывая дверь детской. У него было тяжело на сердце. Женщина, которую он любил, не могла принадлежать ему, потому что его брат, этот отпетый негодяй, сделал ее своей содержанкой, наложницей. Подобные мысли причиняли Тому острую боль. У него было такое чувство, как будто ему в сердце всадили нож.
Лина сидела на низком табурете у окна, а Мэгги старательно расчесывала ее длинные волосы. Они не заметили, как вошел Том. Мэгги внимательно смотрела на блестящий поток волос Лины, а Лина рассказывала девочке сказку.
— Вот видишь, Мэгги, — говорила она, — мельнику не оставалось ничего другого, как только послать трех своих сыновей на поиски счастья.
— А почему они не могли остаться дома с отцом? — спросил Том, подходя к ним.
Лина взглянула на него, и Том вдруг понял по выражению ее глаз, что та рада его видеть.
— Добрый день, мисс Маккенна, — поклонившись, поздоровался он. — Привет, Мэгги.
Но девочка даже не взглянула на него. Как завороженная, она смотрела на шелковистые волосы Лины, проводя по ним расческой.
— Мэгги, дорогая, — обратилась к ней Лина, — мне кажется, что ты хорошо расчесала мои волосы. Давай займемся прической позже.
Лицо девочки исказило выражение недовольства. Она хотела вцепиться в волосы Лины, но та мягко отстранила ее.
— Я же сказала, что мы продолжим несколько позже, — спокойно промолвила она, вставая.
Лина дала Мэгги муфту из ворсистой ткани, и малышка стала с увлечением расчесывать ворс.
— Если вы позвоните вон в тот колокольчик, мистер Холланд, — сказала Лина, — Роузи вернется в детскую и присмотрит за Мэгги.
Том позвонил в колокольчик, вызывая служанку.
— Мэгги, — обратился он к девочке, — ты хочешь сегодня покататься в парке?
Она ничего не ответила, не удостоив Тома даже взглядом.
— А может быть, ты хочешь посмотреть на тигров в лондонском Тауэре? — спросил Том.
Девочка снова промолчала.
— Ну что, принимаешь мое предложение? — попытался он разговорить ее.
— А где это находится? — не глядя на него, спросила Мэгги. — Рядом с постоялым двором «Оловянная кружка»?
— Нет, — ответил Том.
Губы девочки почему-то задрожали, и она снова принялась старательно расчесывать ворс на муфте.
В этот момент в детскую явилась Роузи, а Том и Лина вышли из комнаты.
— Мэгги сильно скучает по миссис Фишпоул, — промолвила Лина, как только они оказались в коридоре. — Она постоянно спрашивает, когда ей разрешат увидеться с ней.
— Я мог бы свозить ее в гости на постоялый двор, — сказал Том, не зная, чем помочь девочке. — Но ее нельзя оставлять там надолго. Мэгги в последнее время спала на груде тряпья в углу кухни. Миссис Фишпоул не имеет возможности взять ее к себе.
Они направились по коридору к лестничной площадке.
— Вы считаете, что спасли девочку? — спросила Лина. — Вы увели ее из трактира, не подумав о последствиях.
— У меня не было другого выхода, — стал оправдываться Том.
— Почему вы так решили?
— Потому что миссис Фишпоул настаивала, чтобы я ее забрал.
— Но как вы оказались на кухне трактира?
— Я увидел Мэгги во дворе и подумал, что она, наверное, живет в ужасных условиях.
— И вы захотели спасти ее, — сделала вывод Лина. — Вы решили помочь девочке сразу же, как только увидели ее.
— Все это не так просто, — возразил Том.
— Сколько детей вы уже спасли?
Лина шла впереди него, покачивая на ходу крутыми бедрами, и это мешало Тому сосредоточиться на разговоре.
— Немного, — ответил он.
— Вы, наверное, уже примериваете нимб святого, — насмешливо заметила она, входя в библиотеку, и села на диван.
Том последовал за ней. Ему показалось, что последнюю фразу Лина произнесла с легким презрением. Это рассердило Тома.
— При чем тут нимб святого? — пожав плечами, раздраженно пробормотал он.
— А при том! Все вы, священники, одинаковы, — категоричным тоном заявила она. — Желая быть добродетельным, вы лишили Мэгги приемной матери, единственного человека, которого девочка любит. Это было ошибкой.
Том пришел в негодование.
— Миссис Фишпоул больше не могла заботиться о ней, — заявил он. — Мэгги, как я уже сказал, вынуждена была спать на груде тряпья на кухне, и миссис Фишпоул была сильно обеспокоена этим обстоятельством. Она боялась, что с Мэгги может что-нибудь случиться. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Конечно, понимаю, — с досадой сказала Лина. — Именно поэтому вы, словно рыцарь в сияющих доспехах, бросились на помощь бедной девочке, не так ли? Вы, конечно же, потешили свое честолюбие. Только и всего.
— Все было совсем не так, — горячо возразил Том. — И я не понимаю, почему вы с таким презрением относитесь к моим попыткам помочь ребенку?
— Вы ошибаетесь. Я не испытываю к вам никакого презрения, — промолвила она. — Просто мне хорошо знакомо такое поведение. Такие люди, как вы, в своем благочестивом рвении часто бросаются спасать страждущих, когда их никто не просит об этом. И попадают впросак, оказывая тем самым медвежью услугу.
— Вы, вероятно, считаете, что мне не следовало забирать Мэгги у миссис Фишпоул? Может быть, вы полагаете, что я должен был взять с собой не только девочку, но и кухарку?
Лина кивнула:
— Вам не надо было разлучать девочку с матерью.
— Но миссис Фишпоул — вовсе не мать Мэгги, — возразил Том. Впрочем, в душе он был согласен с Линой. — Возможно, вы правы, но я совершил этот поступок вовсе не из ханжеского благочестия или желания выглядеть в глазах окружающих добродетельным.
Лина, нахмурившись, потупила взор и стала разглядывать свои ногти.
— Мы должны вернуть Мэгги на постоялый двор, — сказала она.
Том сел рядом с ней, не спросив разрешения.
— Но Мэгги не может жить на кухне трактира, — попытался он переубедить ее.
— Я все прекрасно понимаю, — промолвила Лина, бросив на Тома нетерпеливый взгляд, — но девочке нужна мать. Миссис Фишпоул может сменить работу и устроиться куда-нибудь в другое место. Жаль, что у Риса уже есть повариха.
— Думаю, что Рис не взял бы к себе кухарку, которая в основном готовит пирожки с рыбой и колбасой, — заметил Том. — Он платит своей поварихе сто гиней в год.
Лина сама понимала, что ее мечты о хорошем месте для миссис Фишпоул несбыточны.
— Мы должны что-то сделать, — сказала она. — Я не могу смотреть на бедную крошку. У Мэгги такие печальные глаза, что я боюсь разреветься, глядя на нее!
Никто никогда не видел на глазах Лины слезы. Она запретила себе плакать в тот день, когда сбежала из дома. Ведь приехав в Лондон, она вдруг обнаружила, что у нее украли кошелек. Лина осталась без денег в чужом городе.
— Я думал, что найду для нее приемную семью, когда вернусь в восточный райдинг, — оправдывался Том.
— Да кому нужна сирота! — с горечью воскликнула Лина.
Она не раз видела так называемых милосердных людей, которые отказывались подать нищему даже фартинг.
— Я мог бы выплачивать ей содержание, — промолвил Том.
— Вы? Священник? — Лина расхохоталась. — Могу представить, сколько фунтов в год вы получаете, мистер Холланд. Меня удивляет, что вы нашли деньги для поездки в Лондон. Но содержать сироту вы, конечно же, не сможете. В этом нет сомнений.