— Это полиция! Назовите себя!
Райан узнал голос. Констебль оказался одним из его соседей по общежитию.
— Привет, констебль Рейли.
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Как нарыв на левой ноге? Уже лучше?
— Нарыв на… Господи всемогущий, эти рыжие волосы. Да это же инспектор Райан!
— Врежьте ему! — заорали из толпы.
— Дайте мне дубинку! — попросил Райан.
Констебль молча повиновался.
— И достаньте трещотку.
Полицейский снял с ремня трещотку и откинул рукоятку. В свете фонаря металлическая лопасть выглядела весьма устрашающе.
В карманах мешковатого пальто Райана хранилась масса всяких полезных вещей. Сейчас он извлек из них четыре шерстяные ленточки.
— Это еще для чего? — удивился констебль.
— Чтобы мы не оглохли.
Райан скатал две ленты в рулончик и засунул в уши констеблю. Потом повторил ту же операцию с собственными ушами. Окружающие звуки сразу же стали намного тише.
— Интересное изобретение, — сообщил полицейский.
— Направьте луч фонаря вперед и как можно громче гремите трещоткой. Будем пробиваться назад к магазинчику. Готовы?
— С радостью.
— Ну, тогда давайте наведем порядок.
— Эй, вытащите оттуда этого ирландца! — проревел голос с улицы.
Констебль направил фонарь на толпу и крикнул:
— Дорогу!
Другой рукой он яростно раскручивал трещотку.
— Шевелитесь! — рявкнул Райан, выходя из переулка. В одной руке он держал дубинку, в другой — доску. — Очистите улицу!
Толпа отшатнулась.
— Расходись! — зычно крикнул констебль, изо всех сил крутя трещотку.
Стоявший у них на пути высоченный парень замешкался, получил удар дубинкой по руке, взвыл и ретировался в темноту.
Какой-то смельчак бросился на инспектора, но Райан врезал нападавшему под колено, и тот упал на землю.
Вдруг к одной трещотке присоединились еще несколько, и на улице воцарился настоящий пандемониум. На выручку товарищам мчались другие констебли. Они с ходу врезались в толпу, ослепляя бунтующих светом фонарей, а особо ретивых угощали ударами тяжелых трещоток.
Люди наконец бросились врассыпную.
— Продолжайте поиски! Продолжайте расспросы! — наставлял констеблей Райан. — Кто-нибудь! Одолжите мне фонарь!
Он вспомнил про Беккера, кинулся в магазин и через коридор выскочил на задний двор.
— Беккер!
Райан пробежал мимо туалета и подтянулся на руках на стену.
— Беккер, вы слышите меня?
Он посветил фонарем, пригляделся внимательнее и охнул.
Констебль лежал возле заполненной экскрементами канавы. Его форменная одежда была вся перепачкана кровью и грязью. Рядом валялись две огромные свиньи, также покрытые кровью, — похоже, дохлые.
— Беккер! — взмолился инспектор. — Скажите что-нибудь! Вы в порядке?
Констебль зажмурился от яркого света.
— Свиньям не удалось затоптать следы. Я сохранил их, как и обещал. Теперь вы можете сделать с них слепки.
Глава 3
АНГЛИЧАНИН, УПОТРЕБЛЯВШИЙ ОПИУМ
Лауданум имеет рубиновый цвет. Это настойка, состоящая на 90 процентов из спирта и на 10 — из опиума. На вкус она горькая. Честь изобретения лауданума принадлежит одному швейцарскому алхимику — в самом начале шестнадцатого века он обнаружил, что опиум гораздо лучше растворяется в спирте, чем в воде. Он также добавлял в настойку толченый жемчуг. В шестидесятые годы семнадцатого века английский врач доработал формулу, исключил из нее посторонние примеси вроде толченого жемчуга и выписывал лауданум в качестве лекарства против головных болей, болей в животе и других внутренних органах, а также как средство при нервных расстройствах. К описываемому периоду лауданум был настолько широко распространен как обезболивающее, что хотя бы одну бутылочку можно было обнаружить практически в каждом доме. Учитывая тот факт, что производными опиума являются морфин и героин, репутация лауданума как сильного болеутоляющего была вполне обоснованна. Производители лауданума, такие как «Бэрлиз седэтив солюшн», «Макманнз эликсир» и «Мазерс Бэйлис куитинг сирэп», рекламировали его как отличное средство при зубной боли, подагре, диарее, туберкулезе и раке — и это далеко не полный список. Женщины применяли лауданум, чтобы облегчить болезненные спазмы при менструации. Его давали детям, страдающим коликами.
В пятидесятые годы девятнадцатого века еще не существовало четкого определения наркотической зависимости. Хотя некоторые врачи обращали внимание, что длительный прием лауданума может вызвать зависимость от препарата, большинство простых людей рассматривали пристрастие к лаудануму как одну из привычек, порождаемых слабоволием, которую легко можно побороть с помощью характерных для Викторианской эпохи добродетелей — дисциплины и характера. Соответственно, распространение лауданума не регламентировалось никакими законами. Его без проблем и дешево можно было купить у любого ближайшего аптекаря. Но поскольку рецепта на нее не требовалось, настойку также легко было приобрести в бакалейной или мясной лавке, портновской мастерской, у уличных торговцев, владельцев таверн и даже сборщиков арендной платы. Рекомендуемая доза — и то только при определенных симптомах — составляла двадцать пять капель, или треть чайной ложки, с наставлением не применять лекарство в течение длительного времени. Однако многие люди эпохи королевы Виктории не обращали внимания на эти ограничения и становились полностью зависимыми от лауданума, хотя негласные законы викторианского общества не поощряли граждан признаваться в том, что они оказались слабы духом.