Подруга новая сидела у нее чуть ли не до полночи. Вот она и пусть к ним почаще приходит, развлекает хозяйку, отвлекает от тяжелых раздумий. А мне надо уже от барыни этой отдохнуть. Иначе и я ведь могу сорваться, нагрубить ей, да еще и при Дмитрии. Этого только не хватало! Я просто клялась, что ноги моей больше здесь не будет. Ни за что на свете! И все-таки, несмотря на то, что она причинила мне большое зло и продолжала «доставать» по мелочам, а, как верующий в Бога человек, следующий в жизни заповедям Иисуса Христа, жалела ее, безбожницу, ей все прощала. И дожалелась. Когда я уходила, она, высунувшись из-за спинки своей кровати, сказала:
— Когда придешь в следующий раз, будем стряпать пельмени. Согласна?
— Пожалуйста!
Показывая, что только об этом она и мечтала, она стала кричать:
— Пельменей хочу! Мяса хочу! Мяса!
Когда же я пришла в следующий раз (сразу скажу: это была наша с ней последняя встреча), о пельменях она даже не заикнулась. Планы ее изменились. В это раз я принесла Шейдиным яблок и груш, выросших в моем саду. Розе они не нравились. Она твердила:
— Не носи ты сюда свои яблоки и груши. Местные ягоды, помидоры — что надо. А местные фрукты — не фрукты. Мы в состоянии покупать на рынке южные. Но Диме они нравились, и я продолжала поступать по-своему. Что еще, кроме своих яблок и груш, могла я принести Розе в подарок в августе месяце, когда ягоды уже отошли? Покупать на рынке то, что ей нравится, по баснословно дорогой цене? На это у меня денег нет...
Пройдя вслед за Дмитрием на кухню, я выложила на стол из своей большой хозяйственной сумки фрукты. Увидев сложенные в раковине тарелки, спросила:
— Может, посуду помыть? — Он сказал:
— Я сам. Горячую воду включили, и это уже не проблема. — Он был одет, как всегда, по-домашнему.
Я вошла в розину спальню, сняла с головы соломенную шляпу (и в сентябре все еще было очень жарко, так как не было дождей), с очень широкими полями и бросила ее на диванчик, стоявший у книжных полок. Потом, развязав, сняла с плеч голубой шелковый платок, тоже немаленький, повесила его на спинку стула, стоявшего возле письменного стола, и уселась на этот стул. На столе, во всю ширину, выла разложена «Новая» газета. Роза спросила:
— Ты читала последний номер? — я ответила: мне в сад газеты не носят.
— Нам тоже эту газету не носят. Мы ее покупаем. — Она старательно подчеркивала, что имеет передо мной преимущество: у нее большая пенсия, а у меня маленькая. Я не приняла ее вызов, ответила спокойно:
— Я рада за вас.
— И телевизор не смотришь? — был следующий вопрос. — Есть у тебя телевизор?