— Товарищи! Вам придется встать! — не найдя другого способа заявить о себе как об учителе, приказывает она чужим, непослушным голосом.
— Ого-о-о! — Прокатилось по классу. Загремели стулья. Парни и девушки, смущенно подталкивая друг друга (за столами их было по 4–5 человек) с сомнением на лице поднялись, притихли. Кто-то за последним столом громким шепотом произнес:
— Два года назад я учился с ней в одной дневной школе. Я в седьмом, она в десятом. Когда она успела? Вот это да…
— Здравствуйте! — не забыла сказать Юлия и, в свою очередь, изумилась, как дружно ответили они ей и сели только тогда, когда она позволила. Сердце колотилось где-то в горле, как на бегу во время спортивных соревнований. Но голова работала как будто независимо от него. Юлия назвала свое имя и отчество и, усевшись на краешек стула за уголок стола, принялась выкликивать учащихся по списку. Список был длинный, на двух страницах в клетку. Когда разобрала и правильно прочитала последнюю фамилию, сердце успокоилось, ноги в коленях перестали дрожать. Только листочек с планом урока не давался в руки. Но вот наконец и он покорился. И Юлия начала: "Я в первый раз жалею о том, что природа не дала мне поэтического таланта, ибо в природе есть такие вещи, о которых грешно говорить смиренной прозой"…
Класс затаил дыхание. Все глаза, разноцветные, но с одинаковым выражением, пытливые, чуть восхищенные, немного недоумевающие (никак не могут согласиться, что она, такая молодая, — учительница) смотрят на нее.
А она говорит, говорит… Опять волнуется. Но это уже какое-то совсем иное волнение, не то, что она испытывала перед уроком, не парализующее, а мобилизующее всю ее энергию, радостное, вдохновляющее, доселе неиспытанное ею. Говорила бы, говорила…Только сильно пересыхает во рту. И большая стрелка квадратных часов над доскою очень быстро, толчками движется по кругу. Скоро раздастся господствующий над всеми в любой школе звонок. Звонок с урока…
— Теперь запишем кое-что в тетради, — сказала Юлия уже вполне спокойно, мягко, вовсе не приказным тоном, но ученики поспешно, словно по команде, раскрыли тетради, прямо-таки схватили ручки. Они признали ее учительницей, смирились с ее молодостью. А среди них есть и немолодые, бывалые. Вон тот мужчина в углу у окна. Чуб упал на лоб, открыв седую прядку. Он тоже подчиняется ей, разве что смотрит на нее не так, как все. Несколько покровительственно и снисходительно, как старший брат.
Рабочие… Какие это замечательные люди! Как она боялась, что они встретят ее в штыки, начнут испытывать на первом же уроке и она, опростоволосившись, вылетит из класса, как пробка из бутылки, вышибленная сильным ударом…
И вот все опасения позади. Ни одного замечания за 45 минут. Все отлично, все прекрасно. Так хорошо, как в жизни не бывает… Не знала Юлия, что ждет ее на перемене. И предположить не могла она, лучшая выпускница пединститута, окончившая курс за два года вместо положенных четырех, чего ей надо остерегаться, идя в школу… Все кафедры института рекомендовали ее по своим предметам в аспирантуру. Но она выбрала самый увлекательный предмет — жизнь!