— Что делать! Что делать?!
— Возьмите у меня! У меня два!
— Большое спасибо! Выручили!
Самым смешным и печальным в этот день было, наверное то, что Юлия Тарасовна, не дожидаясь прибытия Лионовой из районо, уговорила директора школы "прикрепить" к ней другого куратора, заменив придиру Кривощекову "этой обворожительно-обходительной женщиной, Клавдией Ананьевной"…
Вступив в должность, Лионова завела "черную книгу", "общую" тетрадь в негнущемся переплете, подписав ее: "Былое и думы вверенных мне людей".
С этой тетрадью, никогда ее не роняя и нигде не забывая, ходила она на уроки учителей, которых курировала. Эта тетрадь снилась педагогам по ночам…
На столе в ее кабинете, действуя на подчиненных так же, как и та тетрадь, то есть внушая ужас, появилось увесистое, тоже черного цвета, пресс-папье, а у двери — нескончаемая очередь приглашенных для "проработки" преподавателей…
К Юлии Тарасовне Лионова относилась сперва очень нежно, прямо-таки елейно: ей льстило, что молодая специалистка добровольно выбрала ее в наставники. Она взяла подопечную за ручку и повела к себе на урок. Весь урок и всю перемену после него Юлия, прикрывая рот ладонью, еле сдерживала мучительную зевоту. В порядке дружеской помощи Клавдия Ананьевна дала ей пожелтевшие от времени блокноты с "поурочными" планами, в которых нашла начинающая учительница не мало ошибок, и не только стилистических…
Лионова загорелась желанием передать ей свой педагогический опыт, свои лучшие качества: умение точно по звонку начать урок, точно по звонку его закончить. Точно по методическим указаниям проводить все этапы урока: опрос, объяснение нового материала, закрепление. Юлия вздыбилась. Ей хотелось делать все не так, как другие. Она еще не знала, что ищет. Но быть второй Лионовой — не хотела ни за что!
Собственно, и первой-то Лионовой, наверное, не было. Была это всего лишь Кривощекова N2, дублерша Марии Николаевны. Из осторожности она не повторяла тех глупостей, которые однажды, потеряв власть над собой, выдала Юлии Мария Николаевна, но рассуждала, бесспорно так же, как та, завуч N1. Иначе… иначе разве позволила бы первая второй подняться вверх по служебной лестнице и сделаться ее "соратницей"?.. Так же, как Кривощекова, Лионова, безусловно, считала, что научить грамоте никого нельзя. Кто уж как пишет, кому что дано свыше. А если уж она так рассуждала, с какими такими вопросами должна была Юлия к ней обращаться? Не было у молодой учительницы никаких вопросов к ней. А у нее, у завуча N2, не было никакого терпения этих вопросов дожидаться! И она, спустя некоторое время, стала и с Юлией вести себя так, как с другими "вверенными ей людьми". Точно так же, как пыталась обращаться с нею Мария Николаевна. А потому, отвергнув старшую из завучей, не могла молодая специалистка не отвергнуть и младшую, тридцатилетнюю Лионову…
В отличие от Марии Николаевны, Клавдия Ананьевна любила "воспитывать" непослушную всенародно. Педсоветы превратились в поединки между ними. Одна нападала. Другая защищалась. Остальные "жались", не принимая никакого участия в происходящем. Потом Юлии надоело защищаться, и она решила сама нападать. На каком-то совещании, когда Лионова заявила во всеуслышанье:
— Молодая специалистка ни у кого не хочет учиться, например у меня, — Юлия, рассердившись, ей возразила:
— На ваших уроках, дорогая наставница, ученики или дремлют, или занимаются посторонним делом. А у меня этого нет. Может быть, не мне у вас, а вам у меня следует поучиться, как надо работать?!
Неслыханная дерзость!
Школу как будто перевернуло вверх "дном". Юлия оказалась внизу. Все свалилось на нее. Теперь уже никто не отмалчивался. Заговорили громко, трусливые угодники, изображая благородное негодование:
— Обливать грязью старшего товарища! Подумайте! Ее учат! Ее позвали учиться, а она?!
Никому даже в голову не пришло побывать на уроках у той и у другой, сравнить и сделать вывод, кто прав. Как будто речь шла не об уроках вовсе. А лишь о том, может ли, имеет ли право подчиненный критиковать начальство. Красиво это или нет. Кто из подчиненных, кого из начальства, не важно. Вообще. И все проголосовали за "нет". Не вдаваясь в суть дела.
Жены, мужья, мамы, папы, тети, дяди, внуки, племянники, бабушки, дедушки, друзья, подруги, знакомые, знакомые знакомых и родных — словом, чуть ли не все жители района в течение нескольких дней узнали, что в школе рабочей молодежи N1 работает молодая учительница Русанова — ужасная нахалка.
Лионова на критику снизу реагировала неожиданным образом: обиделась и отказалась руководить Русановой.