Легко сказать "не обращай на них внимание", когда ушастые недоумки похищают не твою невесту.
-- Кстати, о моем поручении, -- решаю я перевести тему. -- Дай мне детали пропажи твоих дочерей. Когда, при каких обстоятельствах, кто их видел последний раз. Если их похитили, то кто, по-твоему, мог это сделать?
-- Ты возомнил себя сыщиком, Кроули? -- дергает бровью Богиня. -- Я сказала тебе найти и вернуть, а не расследовать. И дала тебе для этого все необходимое.
Я укоризненно взмахиваю пальцем.
-- Ошибаешься! Пока я разберусь в твоем гримуаре и найду подходящий способ поиска, с твоими дочерьми может произойти что угодно. Мне нужен мой гримуар!
Мара отвечает лукавой улыбкой.
-- Считай это проверкой своих способностей. Со смертельным исходом в случае провала.
Пораженный такой наглостью, я вскакиваю на ноги.
-- Matrem tuam, Мара! Зачем бы тебе не понадобился мой гримуар -- оставь это! Иначе…
Мой голос вибрирует от переполняющей меня силы. Мир лишается красок. Тени вздрагивают и нехотя начинают стекаться ко мне. Живая Тьма подчиняется моей воли.
Мрак угрожающе сгущаются вокруг Мары. Но богиня лишь звонко смеется в ответ.
Щелчок пальцами -- и моя связь с Тьмой пропадает.
Обессиленный, я падаю на одно колено и хватаю ртом воздух. Мгновение божественного могущества сменяется полной беззащитностью и бессилием.
Словно ты посреди снежной пустыни в один миг становишься абсолютно голым.
-- Похоже, за долгие века бессмертия ты лишился чувства самосохранения, -- бледное лицо Мары пересекает зловещая улыбка. -- Может, получиться сыграть на других чувствах?
Мара делает повелительный жест рукой. Мрак посреди гостиной сгущается, а затем истончается. В полупрозрачной дымке появляется знакомый девичий силуэт…
-- Что происходит? Где… где я? Здесь кто-нибудь есть?!
Простое замызганное платье, веснушки на молодом лице, растрепанная каштановая коса. Только вместо ореховых глаз сплошь черные, заволоченные самой Тьмой.
Не веря своим глазам, я подхожу к девушке из своих снов. Она кажется слишком хрупкой, слишком беззащитной, поэтому я касаюсь ее очень осторожно, даже робко.
Мои пальцы проваливаются сквозь веснушки. Мара насмешливо хмыкает.
Всего лишь проекция.
-- Как же холодно…
Безымянная девушка вздрагивает. Обняв себя руками, она опускается на колени.
Она мертва. Ее душа должна была отправиться на перерождение. Но вместо этого самодовольная богиня держит душу этой девушки в своем гримуаре Смерти, как в темнице.
Хуже всего, что, похоже, это длится не один век. И все ради моего шантажа.
-- О, боги… -- девушка из моих снов прерывисто всхлипывает. -- Лишь бы с Алом… все было в порядке…
Хочется задать множество вопросов. Хотя бы просто узнать ее имя. Но я не могу.
Не могу показать Маре, что вместе с гримуаром Ворона она забрала и мои воспоминания. Иначе она осознает, какую власть имеет надо мной.
-- Довольно, -- я оборачиваюсь к богине.
Безымянная девица тут же вскидывает голову:
-- Ал? Это ты?
Взмах божественной ладони -- и проекция исчезает.
Я остаюсь на месте. Смотрю в точку, где мгновение назад находилось лицо девушки из моих снов. Девушки, которая даже после своей смерти переживает за другого человека.
За меня.
-- Я найду твоих дочерей. Ты вернешь мне мой гримуар. Договор закроется, и после ты отпустишь ее душу. Иначе…
Я оборачиваюсь к богине. На ее бледном лице светится торжествующая улыбка. Ей приносит удовольствие знание того, что она наконец-то смогла задеть меня за живое.
-- Мой тебе совет, Мара…
Когда богиня встречается со мной взглядом, самодовольная ухмылка почему-то пропадает с ее лица.
-- Беги.
***
Гончие Тьмы от нетерпения нарезают вокруг меня круги. Спустя все мои изыскания они, в конечном итоге, оказываются самым доступным и в то же время эффективным способом поиска.
Я призываю Божественный гримуар и освобождаю из Потусторонней Тюрьмы предмет, принадлежащий дитя Мары.
Заботливая мамаша дала мне лучшую из вещей, которые сохранили след ее тринадцатой дочери.
Черные кружевные трусики.
Я бросаю белье на ковер. Гончие обнюхивают его. Запомнив запах, темные твари начинают метаться по гостиной от одной тени к другой в поисках следа. Затем и вовсе разбегаются по особняку.