Завершить…
Сердце мечется в груди загнанной птицей, шея загорается, а дыхание учащается. И это от одного лишь воспоминания о Григории.
О его надменной улыбке, жадном взгляде, властных словах и горячих руках…
-- Да как он посмел! -- подорвавшись с кровати, восклицает Анна. -- Мерзавец!
Девушка тут же прикусывает язык и бросает взгляд на свою мать.
Маргарита, как ни в чем не бывало, сопит на кровати. Роскошной, двуспальной, как и у Анны. Темная грива рассыпана по простыни, вечернее платье замято, подушка задыхается в объятиях, а из-под одеяла выглядывает стройная ножка.
Даже будучи спящей, пьяной, вдова Гоголь умудряется выглядеть по-женски соблазнительно.
Анна на цыпочках подбирается к прикроватному столику матери. Пустой бокал и полупустая бутылка мартини. Помедлив, девушка залпом делает два глотка и кривится.
Гриша или кто бы там теперь ни был вместо него… что он о себе возомнил?! Он не имеет права так обращаться с ней! И он обязан знать это!
Прихватив с собой коктейль, Анна решительно выходит из спальни, пересекает гостиную и замахивается кулаком на дверь Гришиной спальни.
-- Ах!.. Еще!.. Сильнее! Да! Да! М-м-м…
Анна впадает в ступор.
Из-за двери все громче доносятся сладкие крики и довольные стоны какой-то женщины. Уши Анны вспыхивают от стыда.
Когда он только успел?!
-- К-кобель… -- шепчет девушка и делает новый глоток.
Коктейль придает храбрости, и Анна остается. Она недоверчиво прислушивается. Неужели он настолько хорош? Это Гриша-то? Щуплый, неуверенный мальчишка, который и бриться-то еще не начал? Быть не может!
Очередной оргазмический стон заставляет Анну усомниться. Новый глоток коктейля делает тело невыносимо горячим.
Рука сама собой тянется к трусикам…
Анна одергивает себя. Что за грязные мысли? Как она может представлять себя на месте этой стонущей девки?
Не бывать этому!
Анна со всей дури пинает двери спальни. К счастью, попадает в закрытую створку. Стоны резко обрываются.
Опомнившись, девушка убегает сломя голову. Дверь в спальню патриарха открывается, наружу высовывается лохматая голова.
Тревожный девичий голос спрашивает:
-- Что-то случилось?
Кроули оглядывает пустую гостиную и пожимает плечами:
-- Чертовщина какая-то…
***
Как напиться в кабаке, если у тебя нет ни копейки, но ты дворянин? Проще простого!
Ты говоришь бармену, что оставил кошелек в другом пиджаке, и показываешь перстень с печатью патриарха рода. Бармен простолюдин, он понятия не имеет, что это за род, богатый он или нищий. Но он видит твой дорогой костюм и надеется на первое.
Он открывает счет на твое имя, который позже направит в отель, наливает тебе, а потом по твоей просьбе и остальным посетителям. Пьянчужки одобрительно голосят. К тебе подсаживаются две девицы в коротких блестящих платьях.
Кокетки улыбаются, благодарят за выпивку. Музыканты дают жару, и девицы спрашивают, умеешь ли ты танцевать.
Ты усмехаешься и говоришь, что не танцевал уже лет сто.
Их горячие гибкие тела прижимаются к твоей спине, бедрам. Они трутся о тебя, мурлычат, как кошки по весне. Когда вы подходите к отелю, когда нимфы видят, что это за отель, они ластятся еще больше.
Ты уже предвкушаешь очередную сладкую ночь, пока дорогу тебе не преграждает какая-то моль в спортивном пиджаке.
Он всплескивает руками, как при виде старого друга:
-- Вот это встреча, Григорий Иванович! Мы же с парнями только недавно навещали твою могилу!
У него странный тягучий голос. Седые волосы, длинные уши с серьгами, сплошь белые глаза с маленькими черными точками и темно-серая кожа.
Дроу.
Нимфы в твоих объятиях чуют неладное и пятятся. Сзади раздается нечеловеческий рычащий бас:
-- Правильно, девочки, здесь есть мужчины и лучше!
У второго острые уши в металлических кольцах, челюсть, которой можно забивать гвозди, клыки оттопыривают нижнюю губу, а маленькие глазки утоплены под массивными бровями.
Свет фонарей может обманывать, но, кажется, что и кожа у этой моли зеленоватая. Память юного Гоголя подсказывает, что это полуорк.
Двухметровый, в кожаной куртке и с кулаками размером с твою голову. И это всего лишь полу-орк.
Девушки теряются, и эта горилла с наглой ухмылкой тянет свои лапы к их талиям.
Думаю, теперь можно понять мое состояние и простить мне небольшую вспышку.