Не получив ответа, Мейфей кривится.
-- Проклятье! -- выплевывает она, -- я еще могу поверить, что ты каким-то чудом разжалобил жандармов, и они помогли тебе подстроить свою смерть. Но поверить в бредни этих кретинов? Что ты стал крутым магом и переломал им кости? Нет уж, уволь!
Мне на это нечего сказать. Эта девочка убеждена в реальности своих домыслов и фантазий. Но когда-нибудь она вырастет и ей придется столкнуться с суровой реальностью.
-- В общем, -- вздыхает темная эльфийка, -- пока ты отдыхал в могиле, счетчик не стоял на месте. С учетом этого и всех издержек, включая больничный для моих людей и стоимость информации о твоем местонахождении, твой долг теперь составляет… скажем, тридцать тысяч рублей. Срок… скажем, неделя.
Требовать с чернокнижника долг?
Вдох, выдох, задержать дыхание.
Мейфей одну за другой закидывает на стол соблазнительные ножки. На утонченном личике расцветает ядовитая улыбка.
-- Еще не поздно, -- подмигивает она и качает черной туфелькой.
Злить чернокнижника?
Вдох, выдох, задержать дыхание.
-- Тридцать тысяч через неделю, -- повторяю я, пробуя условие на вкус. Горчит. -- Что будет, если не успею?
-- Открою обменный пункт с щедрым курсом, -- Мейфей пожимает плечами. -- Скажем, один палец за один день. Это почти месяц! Думаю, за это время ты что-нибудь придумаешь, да, Гриш?
Угрожать чернокнижнику? Она точно самоубийца.
Вдох, выдох, задержать дыхание.
Как только шестерки Мейфей доставили меня к ней, договор исполнился. Оба нелюд упали без сознания от магического истощения. Хотя, может, и сломанные конечности виноваты.
В любом случае, их крошек магической силы мне едва хватило, чтобы переползти на Второй уровень. Для Третьего понадобится что-то посерьезнее, чем пара магов-недоучек. Но даже так тяжесть двух бессрочных договоров заметно уменьшилась, а сил прибавилось.
Мейфей, как и два ее телохранителя, судя по эманациям, которые недоучки в этом мире не умеют скрывать, находятся на Третьем магическом уровне. Для кого-то другого будучи на Втором уровне убить этих троих будет невозможно.
Для кого-то, кто не бессмертен. Кто не владеет Божественным гримуаром и кому не подчиняется сама Тьма.
Конечно, придется потерпеть немного боли. Отрастить одну-две конечности. Но зато это станет уроком для остальных наглых отбросов, которым вздумается выбивать из Гоголя долги!
Вдох, выдох, задержать дыхание.
С другой стороны, проучить можно и без убийств. Ведь кто знает, когда еще мне посчастливиться встретить мага Третьего уровня? Ничтожество, конечно, но на безрыбье…
Я говорю:
-- Будут тебе тридцать тысяч через неделю. Но при одном условии…
Разумеется, в такой ситуации условие всегда одно. Я выкладываю его темной эльфийке.
Смертоносная Красота ошеломленно хлопает глазками. И заходится в звонком хохоте.
Я тоже улыбаюсь. Хищно, предвкушающе.
-- Ну, так что, дочь Терны, договор?
В меня впивается пара свирепых янтарных глаз.
Глава 7. Выхожу из тьмы
-- Только за упоминание имени Бледной Богини у нас, дроу, принято отрезать за это язык. Так от кого же ты узнал его, Гоголь?
Сперва он, пытаясь сбежать от долгов, разыгрывает свою смерть. Потом так глупо сдает самого себя: селится в самом известном отеле Петрограда! Но затем вдруг кто-то калечит ее подчиненных, которые приходят за ним. А под конец он еще и упоминает имя Бледной Богини, которое не может знать простой человек.
Бездна, да даже не все дроу его знают!
Вывод один: Гоголь нашел себе покровителя.
Григорий пожимает плечами.
-- Я не разбираюсь в этикете темных эльфов, но почти уверен, что вы тоже представляетесь при первой встрече.
Точеное личико Смертоносной Красоты перекашивает. Этот недоумок, что, только что назвал ее...
-- Мы дроу, а не "темные эльфы"! -- рычит Мейфей.
-- А есть разница? -- удивляется Гоголь.
-- Огромная! -- выплевывает Мейфей. -- Темные эльфы это…
Девушка осекается. Это не то, о чем можно говорить с непосвященным, да еще и человеком. Но тогда откуда на лице Гоголя эта гадкая ухмылка? Как будто он уже все знает...
Мейфей откидывается на спинку кресла и впивается в должника подозрительным взглядом.
-- Хочешь сказать, -- протягивает она, -- что ты встречался с кем-то, кто представился тебе именем Бледной Богини и рассказал, кому оно принадлежит?