Мой План пошел по одному месту. Богиня Смерти и Тьмы угрожает отшлепать, а если мне и удастся сбежать от нее, то Ковен с Орденом, как загнанные в угол крысы, бросятся в атаку. Как бы я не пытался убедить их, что мне на них глубоко плевать и мстить я не собираюсь. По крайне мере, не сразу.
Мне остается только одно: импровизировать. Желательно, с выгодой.
Я говорю:
-- Я спасу твоих дочерей, Мара. Но с одним условием...
Богиня шагает навстречу.
-- Мне нужен твой гримуар.
Гримуар для чернокнижника или чернокнижницы -- это сосредоточие его знаний, тайн и мистерий, собранных кровью и потом. Поэтому его носят под сердцем. И поэтому, обычно, чем сильнее его владелец, тем более ревностно он относится к своему сокровищу.
Интимную изюминку в мою просьбу добавляет и тот факт, что гримуар нельзя создать самому. С гримуаром можно только родиться.
Так что неудивительно, что Мара замирает на месте. И смотрит на меня с видом монашки, которой предложили подержаться за руки или что повеселее.
Я спешу заверить:
-- С ним вернуть твоих дочерей в целости и сохранности будет на порядок проще. Как считаешь?
Пока богиня молчит, я успеваю придумать еще с десяток доводов в свою пользу.
Вдруг Мара делает шаг и размазывается тенью. Я мог бы призвать гримуар, развернуть домен или множество других защитных заклинаний. Но, понадеявшись на удачу, я бездействую.
Преодолев три метра за один миг, богиня оказывается со мной лицом к лицу.
Мои губы обдает ее холодным дыханием. Она говорит:
-- Хорошо. Я одолжу тебе свой гримуар.
Я снова грешу на проблемы со слухом.
-- Серьезно? Я имею в виду... договор?
Холодные женские пальцы скользят по моей шее, выше, к лицу.
-- Я должна предупредить, -- говорит Мара. -- Ты отправишься на Землю.
Последнее слово богиня произносит на неизвестном мне языке. Я пожимаю плечами.
-- Впервые слышу.
Взгляд Мары прикован к моим губам.
-- Будь осторожен, -- шепчет она. -- Там развита магия...
-- А где нет?
-- ...чудовища наводняют города...
-- Давно хотел завести себе питомцев.
-- …а аристократы правят миром.
-- Ненавижу аристократов. Когда отправление?
Одна ладонь Мары ложится на мою щеку, другая на печать Ворона на моей груди. Лицо богини так близко, что, когда она говорит, то почти касается своими губами моих:
-- Когда проснешься там, проверь карманы. Я оставлю вещь, которая поможет найти мою младшенькую, Беду.
Я нетерпеливо киваю и хватаю богиню за талию.
-- Договор?
Мара улыбается. Я завороженно наблюдаю, как ее изящные черные губы по слогам произносят заветное слово...
-- За-лог.
До меня доходит слишком поздно. Чтобы развернуть домен, сильнейшее заклинание из арсенала любого чернокнижника, нужно призвать гримуар. А для призыва гримуара требуется доля мгновения.
К несчастью, Богиня Смерти и Тьмы оказывается быстрее.
Черные когти вонзаются в мою грудь. Наплевав на боль, я пытаюсь схватить Мару, но она делает один шаг назад -- и размазывается тенью.
Богиня вновь появляется уже в четырех метрах впереди. Ее тонкие женские руки без труда удерживают полутораметровый исиння-черный фолиант, закованный в толстые цепи.
Мара восхищенно вздыхает:
-- Так вот он какой, Проклятый гримуар Ворона...
Внутри разрастается пугающее чувство пустоты. Я хватаюсь за грудь, хотя знаю, что тело не ранено. Ведь мой гримуар цел. Пока...
Я впиваюсь глазами в ухмыляющуюся богиню и рычу:
-- Верни!
Мое тело расщепляется на десяток воронов, которые с пронзительным карканьем бросаются на Мару.
Богиня Смерти вскидывает руку и кричит:
-- Договор!
Я замираю на полпути к цели. Мое сердце тоже.
Тело сковывает холод. Мне не нужно смотреть, я буквально ощущаю, как мои конечности тлеют и осыпются прахом. Горделивая фигура Мары расплывается, зрение заволакивает туман.
До меня доносится ее бархатный голос:
-- Верни их мне, Кроули, или умрешь. Навсегда...
Ноги окончательно рассыпаются в прах, и я падаю на спину. Но вместо столкновения с сырой тухлой землей я обнаруживаю себя уже лежащим на чем-то более твердом.
Тело ощущается как обычно, разве что зрение еще не вернулось. Так что я без задней мысли пытаюсь сесть, и мой лоб врезается в потолок.
-- Vae! -- вырывается у меня, и я, откинувшись обратно, замираю.
Что я только что произнес? На каком это языке?