Богиня восхищенно шепчет:
-- Такой большой и толстый...
Ее пальцы изучающе скользят по переплету и натыкаются на толстые цепи. Фолиант обвит ими, а на пересечении в центре висит массивный замок с мордой демона.
Это могущественное защитное заклинание и мешает заглянуть внутрь легендарного гримуара Ворона и постичь тайны величайшего чернокнижника.
У Богини Смерти и Тьмы это защитное заклинание вызывает лишь надменный смешок.
Мара наклоняется к замку на книге, собираясь произнести заклинание. Но морда демона тут же плюет ей в рот.
Богиня вскрикивает и отшатывается. Гримуар Ворона зависает в воздухе, а морда демона продолжает оплевывать свою жертву.
Взмахом руки Мара заставляет книгу заклинаний исчезнуть. Отплевываясь, богиня судорожно прочищает глаза и осматривает себя.
Бедра, голый живот, грудь, все покрывают желтоватые подтеки. Даже угольно-черные волосы слипаются от вонючей желтой слизи.
На языке оседает гадкий привкус серы, и божественное личико морщится.
-- Фу... Что за...
Внезапно Мару поражает догадка. Бездонные глаза расширяются от ужаса, ладонь машинально прикрывает черные губы, на которых еще остался след вонючей слизи.
-- Это же не может быть демоническая сп... спер...
Измерение Тьмы вдруг содрагается от божественного визга:
-- КРОУЛИ-И-И-И!
***
Вот ты сидишь, никого не трогаешь, наслаждаешься компанией любимого алкоголя -- подарком от твоих друзей, а потом к тебе стучатся в окно.
От ночного гостя несет мертвечиной, у его ног танцуют тени. Он улыбается и говорит, что на прошлых похоронах забыли кое-что важное, а именно его. Ну, как тут не помочь бедняге?
В Справочной службе Петрограда тебя связывают с его семьей. Они столбовые дворяне, так что за твоим гостем сразу посылают человека. Как гостеприимный хозяин, ты угощаешь его чаем, пусть и отвратительным, после чего с ногами забираешься на тумбочку.
От горла бутылки водки ты отвлекаешься только, чтобы подлить своему гостю стылого чая или отогнать фонарем тени, которые то и дело норовят цапнуть тебя за пятку.
С последним я мог бы помочь, но сторож погоста, невысокий мужичок в штанах с подтяжками, прекрасно справляется сам. Правда, поседел слегка, но ему даже к лицу.
Когда снаружи наконец-то раздается звук подкатившей железной телеги, так называемого "автомобиля", я благодарю сторожа за гостеприимство, отставляю чашку отвратительного чая и невольно расплываюсь в предвкушающей улыбке.
Как домочадцы встретят ожившего родственничка? Наверняка слезами, поцелуями, может, даже в ноги мне упадут. Как-никак, любимый друг, брат и сын с того света вернулся!
Со стоном петель распахивается дверь сторожки. Внутрь влетает высокий поджарый пожилой мужчина. Темный костюм-двойка, усы с проседью и форменная фуражка.
Очевидно, извозчий.
Он бегло осматривает сторожку, хмурится при виде сторожа с бутылкой водки, сидящего на тумбочке, как птица на насесте, и поворачивается ко мне.
Его морщинистое лицо разглаживается.
-- Гриша? Это правда… ты?
Я надеюсь, что это риторический вопрос.
Когда я поднимаюсь с кресла, возничий делает робкий шаг навстречу, затем тут же отступает. Его взгляд падает на танцующие у моих ног тени, лицо тотчас смурнеет. Одна рука снимает фуражку, другая тянется в карман пиджака. Надеюсь, не за осиновым колом.
Меня такое не убьет, а вот больно будет.
Возничий говорит:
-- П-прошу прощения, Григорий Иваныч, за то, что я сейчас сделаю. Сами понимаете, из разломов каждый день чудища прут, мало ли какая нечисть в вас залезла...
Его дрожащая рука выуживает пузырек с прозрачной жидкостью. Я почему-то уверен, что там отнюдь не алкоголь...
-- По дороге я заскочил в церковь, она тут рядом, -- возничий прижимает фуражку к груди и откручивает крышку. -- Коли призрак вы, Григорий Иваныч, нежить али вурдалак какой, со святой водицей сразу то понятно станет. И тогда, слово даю, мы душу вашу как надо упокоим! Простите!
С последним криком возничий с размаха поливает меня из бутылки.
За многие века жизни, особенно такой веселой, как у чернокнижника, твое тело, хочешь или нет, но обрастает мускулами, становится гибким и быстрым. Мое, к тому же, было усиленно заклинаниями.
Мое старое тело. Новое же, обладая жалким Первым магическим уровнем, тратит на одно заклинание всю ману и вообще не так давно выбралось из могилы, где пролежало неподвижно вороны знают сколько.