Он опускает глаза. Они округляются, как белые бильярдные шары. Похоже, юный Гоголь любил бильярд.
Дроу верещит:
-- Убери их! Убери! Черт, я не шучу! Я тебя продырявлю, если ты не уберешь их!
Теневые жгуты стискивают ноги темного эльфа, не позволяя сделать и шага. Вопреки угрозам он направляет Стрелу маны на них.
-- Эй, -- я машу рукой, -- не зли их! Я пока плохо их кон…
Ладонь дроу взрывается синим светом. Тьма, разинув пасть, буквально проглатывает чужое заклинание. Забурлив, словно от несварения, она выстреливает одним из своих жгутов.
Голень эльфа с хрустом складывается пополам.
Я ковыряюсь в заложенном ухе: сначала полуорк-неженка, теперь этот бедняга верещит, как свинья на убое.
Попутно делаю мысленную зарубку: когда будет свободное время, прошерстить гримуар на предмет всех свойств его Таинства. Я даже не догадывался про эффект поглощения и перенаправления чужой энергии. Вдруг меня ждут еще приятные сюрпризы?
Мои нимфы, завернутые в коротенькие шубки, дрожат, жмутся друг к другу, как маленькие зверьки. Но не от холода.
Похоже, ночь испорчена бесповоротно.
Дроу, растянувшись на тротуаре, скулит и хнычит. Я присаживаюсь напротив.
-- Будь мужчиной, -- говорю, -- возьми себя в руки.
-- Пошел к черту! -- выплевывает побледневший парень. -- Ты мне ногу сломал, козел! У-у-уй…
-- Сломаю и вторую, если не дашь кошель.
В подтверждение словам из моей тени вырастают чернильные жгуты. Дроу пытается отползти, но заходится в новом приступе боли.
Моля о пощаде, парень расстается с кожаным бумажником. Вытащив все купюры, я возвращаюсь к своим несостоявшимся любовницам.
-- Найдите себе извозчика.
Девицы забирают деньги, блеют что-то в благодарность и уносятся куда-то в переулок.
-- Тебе конец, урод!
Я поворачиваюсь к полуорку. Сидит на коленях, руки висят плетьми. По зеленой физиономии, которой можно пугать убийц и насильников, текут слезы боли.
-- Мейфей кончит тебя! -- скулит он. -- Только попадись ей, и она закопает тебя обратно!
-- Значит, -- говорю я, -- в первый раз тоже эта Мейфей меня закопала?
Зеленокожий хлопает влажными глазами.
-- Ты о чем ваще? Ты же сам эту подставу устроил, чтобы от долгов сбежать!
Я задумчиво почесываю щетинистый подбородок. Прошлое юного Гоголя становится все любопытнее и любопытнее.
Вторая шестерка загадочной Мейфей подползает к одной из железных карет. Броский малиновый цвет, память подсказывает марку -- Лада.
Темному эльфу в его состоянии стоит больших сил открыть заднюю дверь. Я принимаю приглашение и отпихиваю скулящую моль ногой.
-- Не стоило, -- одариваю благодарной улыбкой, но садиться не спешу.
"Царьградъ" стоит в конце квартала. Вход охраняют два дуболома в черных костюмах. Они напряжены и неотрывно следят за мной.
Интересно, они там нужны, чтобы в любой момент сорваться на помощь дорогому гостю отеля? Или наоборот: чтобы не пустить на порог?
Чуяло мое колдунское нутро: надо было заключить договор с этим носатым червяком! Но нет, пожалел сил! На мне же и без того два бессрочных договора висят. Третий должен быть простым и коротким, чтобы быстро увеличить мой магический уровень…
-- Нам конец, слышишь, Синай? -- раздается хныканье полуорка. -- На этот раз точно…
Дроу, кажется, не слышит друга. Лежит на тротуаре, смотрит мертвыми глазами в ночное небо. Сломанная нога его уже не заботит.
-- Это должно было быть простое задание, Гхарк, -- обреченно вздыхает Синай. -- Теперь госпожа подвесит нас за яйца на Дворцовом мосту. Прямо как Рхака с Тафом…
-- Не хочу… за яйца… -- всхлипывает Гхарк.
Вот как тут не пожалеть бедняг?
Я надеваю самую доброжелательную улыбку из своего набора и поворачиваюсь к ребяткам. Они почему-то бледнеют и пытаются убежать. Ну, один из них.
Не без помощи теней я настраиваю парней на беседу. Немного кнута, кусочек пряника, чуть-чуть воплей, и вот я забираюсь в малиновую Ладу.
Синай, держась за ладонь с клеймом должника, хрипит:
-- Ты правда… встретишься с Мейфей?
Моя рука высовывается из окна и призывно машет.
-- Разумеется, мы же заключили договор. Везите!
Шестерки растеряно переглядываются.
-- У меня же руки сломаны! -- рычит Гхарк.
Действительно. Об этом я не подумал. Их часть договора же как раз в том, чтобы доставить меня к их госпоже. Не справятся -- и плакала моя магическая компенсация.
Эх, надо было Остапку с собой в кабак взять. Но нет же, захотелось после века в сырой пещере подышать свежим воздухом…
Подумав, я указываю на дроу:
-- У него, вот, с руками все в порядке.
-- У меня нога сломана!
Не долго думая, я указываю на полуорка. Шестерки смотрят друг на друга, будто впервые видятся.
-- По-моему, вы идеально дополняете друг друга! -- усмехаюсь я и устраиваюсь поудобнее на заднем сиденье малиновой кареты.
Вскоре мы трогаемся. Меня распирает гордость за мое творение, которое расположилось на передних местах.
Стонущая, хрипящая, матерящаяся химера из орочьих ног и эльфийских рук. И это почти без магии, на одной смекалке!
***
Мейфей с эльфийского значит Смертоносная Красота. Такое имя предполагает некую ответственность. И темная эльфийка всеми силами пытается соответствовать.
Мейфей встречает меня небольшим представлением.
Посреди кабинета сидит хныкающий от боли мужик и прижимает к себе беспалую, кровоточащую руку. Сквозь слезы он благодарит дроу за милосердие и шанс исправить свои ошибки.
Мейфей вытирает от крови нож. Серебряный, двусторонний с изогнутыми лезвиями. Она кидает грязную тряпку мужику и вытягивает стройную ножку.
Мужик без колебаний сперва целует туфельку, и только после этого перевязывает раны.
-- Впредь, пожалуйста, не задерживай выплаты, -- мило улыбается темная эльфийка, а в ее руке сверкает серебряный клинок.
Мужик кланяется, рассыпается в извинениях и, не разгибая спины, выбегает из кабинета.
Смертоносная Красота картинно вздыхает от усталости и отдает нож одному из подручных-дроу. Поправив пиджак, она садится на свой стол. Подпирает острый подбородок ладонями и с интересом разглядывает мою фигуру. В полумраке, который так любят темные эльфы, ее глаза горят янтарем.
-- И вправду живой! -- улыбается Мейфей и откидывается на спинку кожаного кресла.
В ее кабинете правят кожа, металл и хром. Никакой аристократической вычурности, только деловая практичность.
Представление меня не впечатлило, учитывая, что смотреть пришлось стоя. Так что я, не дожидаясь приглашения, устриваюсь в одном из кресел напротив девушки. Она от удивления вытягивает лебединую шею. Пара крепких подручных, охраняющих выход, с грозным видом шагают ко мне.
Мейфей жестом останавливает их.
Она встает, обходит стол и присаживается на край. Ее толстая белоснежная коса перекинута через плечо. Пиджак опоясывает, подчеркивая тонкую фигуру, черный пояс с крупным янтарем -- в цвет глаз девушки.
К сожалению, пиджак скрывает и без того не самую заметную грудь. Зато короткие шортики показывают всю красоту бедер и длинных ножек, будто вытесанных божественным скульптуром.
Необычное телосложение для дроу. Хрупкостью и утонченностью, как правило, славятся именно светлые эльфы.
Еще и эти цветные глаза…
-- Я удивлена, -- говорит Мейфей. -- Не ползаешь на коленях, не молишь о прощении…
Острая шпилька врезается в сиденье промеж моих ног. Темно-серые, почти черные губки Мейфей жалобно надуваются.
Она полностью соответствует своему имени.
-- Что, Гриш, даже не вылижешь мои туфельки?
Со стороны ее подручных раздаются смешки.
Я делаю вдох, выдох и задерживаю дыхание. Моя тень, уже протянувшая руки к дроу-телохранителям, резко сжимается. Если бы не полумрак в кабинете, ее бы давно заметили.
Я встречаюсь с Мейфей взглядом.
-- Ты хотела поговорить. Я слушаю.