-- Слишком дорогого, -- хмыкает третий. -- Буран чересчур вспыльчив и резок, так что, если бы не его младший брат, Зимины давно погрязли бы в войнах, а вся их горнодобывающая промышленность разорилась.
-- А ведь и вправду, -- задумчиво поддерживает второй. -- Слышали о недавней Сибирской кампании по разделу новых мифритовых приисков? Зимины подтянулись последними из-за конфликта с Листовыми, но каким-то образом умудрились захапать половину рудников. Теперь я вспоминаю, что те переговоры вел не Буран, а его брат Север. Черт бы его побрал! -- мужчина залпом выпивает бокал шампанского и хватает у проходящего мимо служки еще один. -- Мои лучшие финансисты и юристы не смогли ничего с ним сделать! В итоге, я потерял из-за Севера львиную долю прибыли!
-- Все кричат о ненависти к Зиминым, -- отмахивается самый первый патриарх, что завел разговор. -- Но и только. Пока их род стоит на трех столпах, Зиминым не угрожает ни разорение, ни войны.
-- Позвольте, -- плутовато улыбается третий патриарх, -- что же это за столпы?
-- Север, Буран и... Трескунец... конечно... -- со знанием дела заявляет первый патриарх, но к концу фразы мрачнеет, потому что вспоминает о предупреждении, которое разослали всем гостям Зиминых. Он благодарно салютует бокалом: -- Похоже, вы правы. Стоит дождаться хотя бы конца этого вечера...
Хищники и падальщики.
Все они так или иначе, но касаются Зиминых в своих беседах. Пока не приходит виновница праздника.
Она появляется в дверях, как мимолетное видение. Мозг сперва игнорирует ее, как нечто, чего просто не может быть в реальности. Потом в голове щелкает, и ты впиваешься в это красивое лицо и изящную фигуру жадным взглядом, не способный оторваться ни на миг.
Стихает музыка, замирают разговоры, обрывается чей-то смех.
Новорожденная охватывает взглядом притихших гостей. Будто ищет кого-то.
По залу проходит шепоток:
-- Мне кажется, или здесь стало холоднее?
-- Черт, она и вправду такая красотка!
-- Посмотрите на ее платье! Ждем реакции ее батюшки…
Когда Ольга не находит того, кого искала, на ее лицо ложится тень разочарования. Но в следующий момент в бальном зале становится чуть светлее, когда девушка улыбается и говорит:
-- Рада вас всех видеть. Прошу, продолжайте.
Последние слова и легкий кивок головы адресуются музыкантам. Спохватившись, они продолжают какую-то сюиту. В компании жен патриархов Ольга находит свою мать.
Чуть ниже своей дочери, с копной жгучих рыжих волос, собранных в изящную прическу. Вишневая помада украшает тонкие губы, а темное платье -- соблазнительное тело. Агата Павловна Зимина выглядит роскошно, но не настолько, чтобы затмевать дочь.
Женщина извиняется перед подругами и уходит вместе с Ольгой. Родственные черты между матерью и дочерью можно заметить только, когда они находятся рядом. Но даже тогда Агата кажется скорее старшей сестрой, чем матерью.
Одна манит своей жгучей сексуальностью. Другая неприступностью и холодной отчужденностью. Оказавшись вместе, они привлекают к себе жадные взгляды всех мужчин и даже некоторых женщин.
В компании матери Ольга подходит к гостю, который заслуживает внимание больше остальных.
-- Господин наместник, -- кивает юная Зимина. -- Благодарю, что посетили мой праздник.
Тучный лысый мужчина в красной свитке прерывает беседу. Круги под глазами и беглые взгляды в стороны выдают его нервозность и недосып.
Пока обе Зимины приветствуют его собеседников, двух влиятельных патриархов, наместник Петрограда пожирает фигуры матери и дочери взглядом голодной свиньи.
-- Что вы, это я должен благодарить вас, Ольга Бурановна! -- криво ухмыляется наместник. -- Таким старикам, как я, не место на празднике жизни!
-- Вы слишком плохого о себе мнения, Афанасий Демьянович, -- улыбается Агата. -- Вас рады видеть везде, куда вы приходите.
Наместник, хрюкнув, довольно кивает. Двое патриархов едва сдерживают ухмылки.
-- Должен отметить, вы с дочерью великолепные хозяйки, Агата Павловна! Блюда, музыка, весь вечер просто превосхо… чтоб тебя!
Наместник в пылу речи взмахивает рукой и задевает идущего мимо слугу. Тот спотыкается и задевает одного из патриархов с полным бокалом в руке.
Шампанское летит прямо в Ольгу, но в сантиметре от белоснежного платья застывает льдом. Сосульки опадают и кристалльной крошкой разлетаются у ног одаренной.
Каждый гость ощущает, как на одно короткое мгновение, но температура в зале резко падает.
-- Какой контроль! -- шепчутся дворяне. -- А реакция? Поразительно!
-- Вы тоже это ощутили? Слухи не врут, она уже должна была получить Второй ранг!
-- Гений! Она несомненно гений молодого поколения!
Растерявшийся патриарх переводит круглые глаза с Ольги на лед под ее ногами.
-- П-прошу прощения! Чистая случайность!
Служка весь рассыпается в извинениях. Взволнованный наместник машет руками:
-- Нет, это все моя вина, Ольга Бурановна! Со мной последнее время и не такое случается. Как будто сглазил кто, ей богу!
-- Все в порядке, -- улыбается девушка, будто ничего и не произошло.
Зимины перекидываются еще парой фраз с наместником и патриархами, после чего уходят к следующим гостям.
-- Здравствуйте, Альберт Николаевич.
-- Высоких сводов вам над головой и твердой земли под ногами, Дарандурт Камнелобый.
-- Рады видеть вас, Георгий Захарович.
-- Здоровья вашим детям и тяжести вашим карманам, Зелегрот Остронос.
Среди приглашенных гостей оказываются и гоблины, директора крупных банков и члены Совета купеческих гильдий. И гномы, председатели профсоюза горнодобытчиков и шахтеров.
Им всем помимо русской аристократии нужно уделить внимание, а кому-то и особое. Повезло еще, что других нелюдей, вроде вампиров или дроу, Зимины не пригласили.
С преступным миром интересы Зиминых пересекаются крайне редко. Но в приглашенных нелюдях Ольга находит одно несомненное достоинство.
К тому времени она обходит почти всех патриархов и большую часть первых наследников. И, в отличие от нелюдей, от большинства русских дворян девушка получает не просто комплименты, а намеки.
На право первого танца с новорожденной, на беседу наедине или что посмелее.
Ольга игнорирует их всех. Агате же приходится сглаживать углы пренебрежительного отношения дочери.
Когда Ольга наконец подходит к компании знакомых студентов, ее мать перекидывается с ними парой вежливых фраз и оставляет дочь одну.
Миловидная русоволосая девушка со светлой улыбкой, Елизавета Ласточкина, смеется при виде строгого лица Ольги.
-- Теперь можешь выдохнуть! -- говорит Елизавета. -- Помню, как на свое совершеннолетие принимала гостей. Тоже чуть от скуки не умерла! Ну, ничего, зато потом с друзьями нормально оттянулись в клубе. Ты как на это смотришь?
Зимина медлит в нерешительности. Словно у нее уже есть какие-то планы на ближайшие дни.
-- Наверное, можно…
-- Вот и славненько! -- улыбается Ласточкина, остальные тоже поддерживают одобрительными словами. -- Кстати, шикарное платье! Не подскажешь номерок своего модельера? Я бы…
Елизавета замолкает, когда в зал с торжественным видом входит дворецкий.
-- Я думала, все, кто хотел, уже прибыли, -- шепчет Ласточкина.
-- Я тоже, -- не изменившись в лице, отвечает Зимина.
-- Прошу внимания! -- глубокий голос дворецкого разносится по залу, который вскоре стихает. -- Их Благородия Маргарита Михайловна Гоголь и Анна Святославна Гоголь прибыли!
Дворецкий распахивает двери, и в зал с гордым видом благородных ланей входят Гоголи.
В роскошных черных платьях, девушки резко выделяются на фоне остальных гостей. Словно две черные вороны в стае белых. Они совсем не заботятся о том, как на их фоне будет выглядеть новорожденная.
Мужские взгляды, как совсем недавно с Зимиными, скользят от соблазнительной вдовы Гоголь к ее горячей дочери и обратно, не в силах выбрать кого-то одну. Лица большинства дворянок сморщиваются, как изюм.