Бледная Богиня хватает меня за волосы и заставляет посмотреть ей в глаза. Две черные бездны, которые запросто лишат тебя жизни.
Мою душу начинает засасывать, она проваливается туда, откуда нет обратно хода. Она испуганно визжит и цепляется за тщедушную тушку Гоголя.
Моей воли едва хватает защитить свою душу.
-- Любезностями обменялись, -- усмехаюсь я в лицо богине. -- Теперь можно и делом заняться, не находишь?
Мара еще некоторое время сверлит меня взглядом. Наконец до нее доходит, что на меня не работают ее фокусы. Она фыркает, отпускает мои волосы и с королевским видом усаживает свою божественную задница на кресло, как на трон.
-- Неужели у Чернокнижника Запредельного уровня появились проблемы с местными отсталыми магами? -- усмехается богиня.
Мара знает уровень силы Земных колдунов, ее гримуар подстроился под местные реалии, а дроу владеют ее силой потому, что она уже не первый раз посещает этот мир.
Меня распирает от вопросов, но выбираю я для начала самый простой.
-- Почему именно Гоголь?
Отряхнувшись, я падаю на диван рядом с креслом, где сидит богиня.
-- Помимо моих детишек, только у этого рода была самая близкая связь с Тьмой, -- пожимает плечами Мара.
Под детьми она подразумевает дроу. Хорошо, что Мара ревнивая мамаша, иначе мне могло посчастливиться заиметь длинные уши и природное ограничение на достуные виды магии.
-- Связь какого плана?
-- Я не всеведущая, -- нехотя признает богиня. -- Может, предки Гоголей баловались черной магией. Может, призывали темных тварей.
Не всеведущая она, как же. Есть в гримуаре Тьмы одно заклинание, которое приблизить к этому титулу. Скорее всего, дело совершенно в другом…
-- Почему ты не выходила на связь? -- спрашиваю я, чтобы подтвердить свою догадку. -- Почему пришла только сейчас?
-- Не забывайся, Кроули! -- отрезает Мара, и под давлением ее божественной воли меня вжимате в диван. -- Я богиня, а не одна из твоих подружек-воздыхательниц, которые падают к твоим ногам по первому зову!
Дышать становится трудно. Я обращаюсь за помощью к Живой Тьме. Богиня, кажется, чувствует это и потому усмехается.
Неподъемное давление божественной воли пропадает, а Живая Тьма в присутствии Мары даже не шелохнется в мою сторону.
-- С другой стороны, это может быть важно для твоего задания, -- протягивает задумавшаяся богиня. -- Так и быть, расскажу. Моей силе здесь мешают разломы. Без гримуара Тьмы я и дорогу-то до Земли смогла найти только благодаря тому, что последнее время твоя аура стала чаще мелькать в Измерении Тьмы.
Так я и думал. Тот голос, что я услышал в Измерении, когда переместился в порт, принадлежал Маре. Но кое-чего я все еще не могу понять.
-- Почему разломы мешают тебе? И откуда они берутся?
Богиня одаривает меня снисходительно-надменным взглядом, как городская ученая сельского невежу.
-- Между мирами существует прослойка, -- принимается объяснять Мара. Ее слова сопровождает наглядная демонстрация оживших теней. -- Она разделяет миры друг от друга, как река разделяет берега, и не позволяет им столкнуться друг с другом. Надеюсь, не надо объяснять, к чему может привести столкновение миров?
К взаимному уничтожению.
Я делаю жест, чтобы продолжала.
-- Так вот, разломы -- это дыры в прослойке между мирами, -- говорит Мара. -- Они позволяют берегам сообщаться, скажем так, обмениваться землей. Из-за этого характерные для каждого из миров эманации смешиваются и превращаются в нечто совершенно новое. Из-за этого найти Землю чрезвычайно трудно. Каждый раз она ощущается по-разному.
Я понимающе кива. Это объясняет промедление Мары, но не игнорирование прямой с ней связи.
-- Главная проблема в том, -- продолжает богиня, -- что каждый открытый разлом останавливает бег реки. Она, м-м, пересыхает. Обрастает песком, затем камнями, и в итоге превращается в непробиваемую стену.
Все части говоломки в моей голове наконец складываются.
Связаться с Марой по первой необходимости я не могу, потому что мне не хватает сил пробиться сквозь "стену". Даже богине удается отправить только проекцию своей воли. Что-то вроде попытки докричаться.
Но изюминка в другом…
-- Выходит, ты не с проста отправила меня на землю именно с гримуаром Тьмы, -- заламываю я бровь. -- Решила с моей помощью позаботиться сразу о всех своих отпрысках.
Близость к гримуару Тьмы должна увеличивать силу местных дроу. Вероятно, отрезание языков за упоминание имени Терны -- простая уловка Мейфей, с помощью которой она пыталась выведать, что мне известно об их культе.
Может, языки они и отрезают, но только если он оказывается чересчур длинным. Местные дроу ревностно хранят свой культ в секрете, и это прямо доказывает тот отлученный, что покончил с собой от одного безобидного вопроса.
Меня пытались использовать в темную, и мне это ой как не нравится…
-- Дела моих потомков на Земле тебя не касаются, Кроули, -- лицо Мары высокомерно вытягивается. -- Не обращай на них внимание и занимайся своим поручением.
Легко сказать "не обращай на них внимание", когда ушастые недоумки похищают не твою невесту.
-- Кстати, о моем поручении, -- решаю я перевести тему. -- Дай мне детали пропажи твоих дочерей. Когда, при каких обстоятельствах, кто их видел последний раз. Если их похитили, то кто, по-твоему, мог это сделать?
-- Ты возомнил себя сыщиком, Кроули? -- дергает бровью Богиня. -- Я сказала тебе найти и вернуть, а не расследовать. И дала тебе для этого все необходимое.
Я укоризненно взмахиваю пальцем.
-- Ошибаешься! Пока я разберусь в твоем гримуаре и найду подходящий способ поиска, с твоими дочерьми может произойти что угодно. Мне нужен мой гримуар!
Мара отвечает лукавой улыбкой.
-- Считай это проверкой своих способностей. Со смертельным исходом в случае провала.
Пораженный такой наглостью, я вскакиваю на ноги.
-- Matrem tuam, Мара! Зачем бы тебе не понадобился мой гримуар -- оставь это! Иначе…
Мой голос вибрирует от переполняющей меня силы. Мир лишается красок. Тени вздрагивают и нехотя начинают стекаться ко мне. Живая Тьма подчиняется моей воли.
Мрак угрожающе сгущаются вокруг Мары. Но богиня лишь звонко смеется в ответ.
Щелчок пальцами -- и моя связь с Тьмой пропадает.
Обессиленный, я падаю на одно колено и хватаю ртом воздух. Мгновение божественного могущества сменяется полной беззащитностью и бессилием.
Словно ты посреди снежной пустыни в один миг становишься абсолютно голым.
-- Похоже, за долгие века бессмертия ты лишился чувства самосохранения, -- бледное лицо Мары пересекает зловещая улыбка. -- Может, получиться сыграть на других чувствах?
Мара делает повелительный жест рукой. Мрак посреди гостиной сгущается, а затем истончается. В полупрозрачной дымке появляется знакомый девичий силуэт…
-- Что происходит? Где… где я? Здесь кто-нибудь есть?!
Простое замызганное платье, веснушки на молодом лице, растрепанная каштановая коса. Только вместо ореховых глаз сплошь черные, заволоченные самой Тьмой.
Не веря своим глазам, я подхожу к девушке из своих снов. Она кажется слишком хрупкой, слишком беззащитной, поэтому я касаюсь ее очень осторожно, даже робко.
Мои пальцы проваливаются сквозь веснушки. Мара насмешливо хмыкает.
Всего лишь проекция.
-- Как же холодно…
Безымянная девушка вздрагивает. Обняв себя руками, она опускается на колени.
Она мертва. Ее душа должна была отправиться на перерождение. Но вместо этого самодовольная богиня держит душу этой девушки в своем гримуаре Смерти, как в темнице.
Хуже всего, что, похоже, это длится не один век. И все ради моего шантажа.
-- О, боги… -- девушка из моих снов прерывисто всхлипывает. -- Лишь бы с Алом… все было в порядке…