Тран чувствовал подобную уверенность, когда встретил Люка, и не ошибся. Однако сила Люка была еще сырой, а у Джея она достигла совершенства.
Он не хотел уходить. Он боялся, что не выдержит, если его сегодня выставят из еще одного места. Тран слишком долго представлял себя в бледных руках Джея, как его клонит ко сну от пресыщения сексом. Для него казалось невероятным провести ночь по-другому.
Ощущая себя податливым куском дерьма, как некогда окрестил его Люк, Тран встал перед креслом Джея, расстегнул рубашку, которая соскользнула с плеч на ковер. Глаза Джея впились в обнаженную грудь.
– Я не против, если ты сделаешь несколько снимков, – сказал он. – Я сделаю все, что ты велишь. Я просто хочу узнать тебя. Пожалуйста, не прогоняй меня. Джей встал. Он был на шесть дюймов выше Трана, под долговязостью скрывалось сильное жилистое телосложение. Тран не желал ничего иного, как обнять его, уткнуться лицом в грудь и ждать, пока его изнасилуют. Однако Джей схватил его за плечи и уставился в глаза – отчасти злой, отчасти озадаченный.
– Что тебе нужно? Что значит – хочешь меня узнать? Почему?
– Потому что ты очаровал меня, – откровенно ответил Тран.
Джей вздохнул, опустил руки, затем медленно поднял их и положил обратно на грудь. У Трана от его прикосновения тю коже пробежали мурашки. Он заставил себя стоять недвижно, позволить Джею ласкать его. Джей хочет быть главным, как и Люк.
Большие пальцы прошли по соскам, остановились и провели вокруг них неспешные круги. Тран издал едва заметный стон. Закинул голову, предложив в мольбе плавную линию шеи. Губы Джея прильнули к стыку ключиц, поднялись вверх к челюсти, задели рот. Вдруг Джей отпрянул, в его глазах сверкал ужас страсти, зрачки были усыпаны отражениями свечей, затянуты мутной завесой вожделения – яростного, граничащего с болью.
В едва озаренной свечами спальне они скинули туфли, схватили друг друга и повалились на кровать, борясь, нападая, сдаваясь. Джей взялся большими пальцами за край пояса на штанах Трана и стащил их до колен. Они зацепились за вставший член Трана, но преодолели преграду.
Джей расстегнул штаны, с трудом выбрался из них и навалился на Трана, заключив гладкие конечности юноши в свои неуклюжие руки.
– Твое тело так приятно, – вдохнул Тран ему в ухо.
Это на секунду остановило Джея: обычно щенки ничего не говорили ему в постели, хотя они редко находились в сознании. Он не знал, нужно ли что-то ответить.
Он нашел рот Трана и накрыл его своим, выбросив проблему из головы. Джей любил целоваться неистово и грубо, у него воспламенялся аппетит от скользкой слизистой чужого рта. Он сосал губы Трана до боли, вторгался вглубь языком. Тран обнимал его тощими руками, царапал острыми ногтями спину. Их бедра двигались, ноги переплетались. Пенис Джея стал так тверд, что грозил разорваться. Что за мальчик, что за сказочное создание пришло к нему по собственной воле. Это, должно быть, подарок злых богов, которых он умилостивил своими жертвоприношениями, идеальная конфетка, которую можно распороть, как душе угодно...
Джей испугался своей мысли. Парень вовсе не подарок. Он торгует наркотиками, Христа ради, он известная личность в Квартале, житель Нового Орлеана из некоей семьи. Причинить ему вред будет явным безрассудством. И не важно, как прекрасны хрупкие кости. Не важно, как сильно натянут живот, под которым дрожат скрытые органы, прямо за поверхностью.
Тран поднял руки над головой, выгнув грудь. В его глазах были страх и возбуждение. В полутьме светились влажные губы. Джею казалось, что на теле юноши не хватает выведенной волшебным маркером фразы «Распотроши меня, пожалуйста».
Чтобы отвлечься от фантазий человеческого нутра, он опустил голову и обхватил губами сосок. Язык словно коснулся твердого коричневого леденца. Кожа Трана пахла мылом с легким привкусом мускуса. Пальцы Трана прошли по волосам Джея, направляя его голову вниз. Джей старался избегать живота. Он взял Трана за косточки бедер – идеальные природные рукоятки – и погрузил лицо меж его ног. И тотчас очутился в мире благоуханного пота, мягких черных волос, щекочущих веки, гладкой плоти, пульсирующей под языком. Джей провел мокрую дорожку от основания яичек Трана до головки члена, затем взял его глубоко в рот.
Джей едва вынес ощущение поглощенной ткани, скользящей по языку, наполнившей всю полость до горла. Он схватил ногтями ягодицы Трана, скудные мышцы его бедер. Тран замер, затем по его телу прошла долгая дрожь.
– Джей, я сейчас кончу... не глотай... а-а... Тран попытался высвободиться. Джей с новой силой схватил острые тазовые косточки, до упора погрузил стержень члена в рот, насколько мог. Появился рвотный рефлекс, но Джей, глубоко вдохнув, подавил его. Может, он никогда не испробует крови или мяса мальчишки, но не откажется от удовольствия соленого привкуса спермы.
Вот и она, льется по задней стенке языка и стекает в гортань, теплая и едкая. Тран издавал невероятные звуки: ахи, всхлипы, взвизги. Джей глотал и глотал. Семя Трана было густым, обильным и слегка горьким. Джей представил, как оно зреет в потайных мешочках и трубах яичек, насыщенное наркотиками, которые недавно принимал Тран, – пьянящий концентрат. Сперматозоиды, протеины, ядовитые выделения простаты и кауперовой железы...
Мучительная эрекция Джея требовала к себе внимания. Он лег рядом с Траном, поцеловал его в рот, в веки, взял его руку и опустил к своему члену. Пальцы Трана с благодарностью сомкнулись вокруг него и задвигались вверх-вниз, сначала нежно, потом несколько грубо, сжимая, ревностно... затем снова спокойно, болезненно спокойно. Что бы ни сделал юноше этот Люк, но научил парня обращаться с пенисом заботливо, умело.
– Тебе не следовало глотать мою сперму, – пробормотал Тран. – Я же предупреждал тебя...
– Она была нужна мне.
Нечто в тоне Джея заставило Трана замолчать. Рука продолжала работать, скользя, гладя. Через минуту-другую Джей будет на грани оргазма, и это его обеспокоило. Большинство тех, что ушли из его дома невредимыми, только фотографировались. С парой он оказался в постели, дал им желаемое, отсосал и отпустил. Однако никто не выживал после того, как Джей кончал.
Края глаз окутались кровавой дымкой. В голове пенились волны удовольствия. Недожеванный комок мяса свис изо рта, закрыв подбородок... нет, то было вчера, кадр из прошлого.
– Трахни меня! – задыхаясь, произнес Тран. – Я хочу ощутить тебя внутри.
Он вскочил с матраса, интуитивно подбежал к выдвижным ящикам и нашел там коробку смазанных презервативов (хотя просмотрел распорки для креветок, покрытые запекшейся кровью). Одним опытным движением разорвал квадратную упаковку, вытащил презерватив и окутал твердый пенис Джея тонким слоем латекса.
Затем Тран снова очутился на спине, прижимая к груди колени, чтоб обнажить два восхитительных полумесяца с расплавленным розовым глазом посередине. Заднее отверстие завораживало Джея, затягивало его подобно водовороту. Никто еще не открывался ему по собственной воле. Поступок Трана произвел огромное впечатление, это был акт доверия... сознательного выбора, как и предыдущий разговор.
Но что он понял после этого откровения? Непредсказуемый. Опасный. Запретный. Если он отымеет мальчика, то обязательно убьет его. А это никуда не годится по ряду причин.
Он забрался сверху, сев на узкие бедра Трана. Головка члена уперлась в тугую теплоту.
– Вставляй, вставляй же! – молил Тран, ерзая под ним.
Как же просто скользнуть внутрь гладкой муфты из слизистой и мышц, затеряться в приветливом лабиринте без мысли о последствиях. Может, он справится? Может, Тран – тот единственный, кому удастся пережить его оргазм? Может, он разделит приятное расслабление с человеком, который еще дышит?
Глаза Джея наполнились слезами. Он хотел, чтобы Тран жил, искренне хотел. Ему никогда не нравились мертвые любовники. Когда-то Джей мечтал, чтоб они остались с ним, но никто на это не шел, имея выбор. Наступил день, когда Джей стал получать удовольствие от своей власти над ними. Власть – основное наслаждение. Он пичкал юношей наркотиками и фотографировал их вялые беспомощные тела, смотрел в пустые лица, когда душил их.