-Хорошо же- шипя, выплюнуло чудовище- Иди, дитя. Только внемли моему Гласу - не сказать, не сообщить не сможешь. Что знаешь - то внутри оставишь. Отныне я -Властелин тебе- воя как от жуткой боли, чудище всё же шагнуло вперед, впившись холодным срочно дыхание смерти поцелуем в уста девушки. Люминица зажмурилась, выставив вперед руки... но ничего не произошло - наоборот, словно пр мановению волшебной палочки вернулись звуки, свет солнца.
И тут перед глазами насмерть перепуганной девушки оказалась поляна, а на ней - плачущие служанки и один из воинов. Под слёзы и причитания вывели они её из лесу. Стоял белый день- словно не плутала она много часов по лесу. Оказалось, два дня перепуганная челядь вместе с воинами искала ее, исходив вдоль и поперек все тропки да буераки.
Люминицу больше не интересовали ни увеселения, ни игры с подругами, ни добрые дела. Дни напролет запиралась она в своих покоях, бледная, с суровой решимостью на усталом челе. Князь приглашал лучших знахарей- но те не могли найти причину внезапной хвори. А на все вопросы молчала она, угрюмо поджав губы.
Князь будто терял жизнь вместе с дочерью- бледнел, угасал день за днём.
В один день запыхавшаяся служанка сообщила Люминице, что ждут ее в главном зале. Велел отец, чтобы она нарядилась- гости.
Спустилась вниз Люминица - и остолбенела от ужаса. Среди гостей за длинным столом, рядом с отцом, по правую его руку, сидело чудовище из леса. В облике молодого мужчины улыбалось оно, наслаждаясь её смятением. Открыла рот дева- и язык словно чужой отказался ей повиноваться. " Дрэкул! Дрэкул!" - хотела выкрикнуть Люминица, но лишь невнятный хрип вырвался из горла. Князь лишь, сурово нахмурившись, окинул быстрым недовольным взглядом дочь. " Отец, как же ты не поймёшь!"- хотелось заплакать, но лишь одинокая слезинка скатилась по щеке.
-Садись, дочь,- указал с усталой улыбкой отец на свободное место подле себя- У нас гости, Господарь Влад Цепеш. Просит руки твоей. Я дал согласие.
Как на плаху шла к резному высокому креслу. Как в геене огненной весь вечер сидела под обжигающим взглядом чудища, что будто смеясь над ней, гонял по дубовой поверхности стола одинокую каплю вина, красную, словно кровь.
Все гости стали произносить тосты за молодых, отец и Влад сговорились, что свадьбе быть через пять лун. Наконец, велел отец дочери идти в свои покои, раздраженный её молчаливостью. Жених тут же вызвался проводить невесту до её покоев. Как ни странно, но отец не только разрешил подобное, но и никого слуг не отправил следом.
-Это тебе- кроваво- красные рубины тяжко легли на шею, Люминица стояла не жива, не мертва, не зная, что ответить чудовищу. Но он лишь усмехнулся, предложив ей руку.
Жуткий мертвый кавалер молча вел ее по длинному коридору, освещаемому лишь неровным пламенем старых светильников.
С каждым шагом все сильнее билось сердце Люминицы, с каждым шагом всё острее ощущалось присутствие темной силы рядом. Силы древней, злой. Дышать становилось всё сложнее, каждый вздох рвал лёгкие на части, голова кружилась, а пол под ногами будто заходил ходуном... Девушка сделала еще шаг - и провалилась во тьму, лишившись чувств.
Очнувшись уже в своих покоях, отослала всех ворковавших над нею прислужниц. На тонкой шее - едва заметные царапины. Видно проклятым ожерельем оцарапала, снимая! Странная хворь одолела деву- свет дневной больно глаза резал, еда внушала отвращение. Ночь звала, манила. Прикоснувшись однажды к посеребренной поверхности зеркала, дева в ужасе отпрянула- на пальцах вздувались волдыри как от ожогов.
Жутко плакала, выла по ночам Люминица, пугая всех обитателей замка. От еды отказывалась, отворачивалась, стоило отцу зайти в её покои
Ни один лекарь не мог понять причину хвори, а на третье утро нашли деву мертвой. Запястья тонких рук были все словно диким зверем изорваны, мелкие жемчужные зубки ее заострены, почти сточены.
А посреди спальни - огромная картина, что вышивала и днём, и ночью дева. Там- то и показала несчастная то, что сказать не могла. Яркими нитями вышила дева и встречу в лесу, и то, в какое жуткое создание ночи превратился недавний гость, и то, что ожидал он от отца ее платы. Да показала также, что делать следует.
Как сумасшедший выбежал из покоев любимой дочери князь. Проклиная небо, кричал, что нет у него больше души. И сердца нет.
На похороны пришел и опечаленный жених. Но словно хищний коршун на горлицу взирал он на Люминицу, утопавшую в белом шёлке. Что-то глухо бормотал он себе под нос, хмурясь всё сильнее.
Но на третью ночь после похорон явилась Люминица в замок. Вся в белом- словно невеста. Грустно улыбаясь, она вплыла к отцу, что в беспамятстве сидел за кубком с медовухой.
"Не бойся, отец. Мне здесь хорошо. Я не взяла грех чужой крови на душу...Оттого и нет власти его надо мною... А тут... Светло и счастливо. Я буду охранять тебя и наши земли. Мне сверху всё видно". Сказала так- и растаяла в воздухе, оставив отца в отчаянии хватать руками воздух.
Засветло выдвинулся князь с бравыми воинами к замку несостоявшегося жениха. Вместо плодородных земель, которыми хвастался он за княжеским столом - заросшие бурьяном да кустарниками неухоженные поля. Вместо сытых и довольных крестьян - наспех сколоченные кресты, да так много- словно кто-то махнул рукой на веление хоронить лишь при церкви святой, видя, что нет места там для всего огромного числа новопреставленных. Вместо домов- полустлевшие покосившиеся хибары.
Замок встретил их гробовым молчанием. Ни слуг. Ни охраны. Никого. Плутая в странных и хитрых коридорах его, молились воины. Горячо молились, как завещала Люминица. Сжимая серебряные кресты, смело шли они вглубь каменной громадины замка. И, наконец, нашли то, что искали - склеп. Два гроба стояли в нем. Один словно ожидал кого-то- маленький, женский, перевитый иссохшими гирляндами асфодела, пустовал он, ожидая в свои вечные объятия ту, что ускользнула от его Господина. А сам жених с каплями запекшейся крови после ночного пира, спал в другом. Достал осиновый кол, символ предательства Иуды, князь, зашептав молитву, с силой вонзил в грудь юноши. Дикий вопль огласил своды склепа, некоторые из воинов пали на колени, закрывая руками уши, из которых сочилась кровь. Меняя черты лица, выло чудище, силясь вырвать кол из груди, металось по склепу, слепо натыкаясь на гробы и колоны. Наконец, издав последний слабый хрип, замерло....и полыхнуло желтым огнём, тут же спалившим его дотла. Один черный пепел вился, кружась, в воздухе....
Да только с той поры едва неприятель у ворот или беда какая грозит- Белая дева появляется в наших землях. Предупредить, подготовиться."
Взглянув на племянницу, Василика с улыбкой отметила, что та давным-давно уснула. Да и старая нянька мирно посапывала, уронив голову на грудь. То-то же. Может, рассказ она выбрала и не самый подходящий, зато тон - убаюкивающий, напевный, размеренный. Ещё никогда Надья не удосуживалась дослушать до конца, засыпая аккурат на середине- ровно там, где начиналось самое страшное.
****
-Что с тобой, свет очей моих?- белая рука Домницы потянулась к Милошу, но тут же безвольно упала.
-Убери....- прохрипел он в ответ, держась за притолоку- уберииии....- его горящие ненавистью глаза были устремлены на иконы, что стояли на резной полке в углу покоев- пусть выкинут....все до единой- едва ворочал языком Господарь.
-Но как же....-всплеснула руками Домница. Перебрал, видно, с гостем, а сейчас сам не свой. Завтра опомнится- молить о прощении будет. Не ее- Господа. Ну, ничего, недаром она есть у Милоша- не даст она такой ошибки совершить ему, на душу свою бессмертную грех такой взять.
-Хорошо, Господин мой. Я сейчас кликну слуг, они исполнят ваше повеление. Войдите, я уложу вас- печально улыбнулась она мужу, уже заранее предчувствуя недоброе.