Во время зарядки оружия был один случайный выстрел. К сожалению мандраж уже сказывался, для многих это была первая боевая задача. Патрульный офицер, конечно же, возьмет на «карандаш» виновника, но сейчас не было времени на этом сосредотачиваться.
Когда мы взлетели, я через открытую рампу увидел два боевых вертолета «Апач», летевшие бок о бок с нами. Сразу же стало комфортнее на душе. Внезапно в районе аэропорта начали мелькать вспышки выстрелов. Трассеры летели прямо из лагеря. Не было времени думать об этом и я спрятал свои чувства поглубже.
«Предаторы» держали свои глаза на цели, в радио я слышал быструю скороговорку «глаз сопровождает цель два, цель один движется на север, одно транспортное средство». Такие штуки как БПЛА, вместе с «Апачами», подчеркивали одно – цель имела очень высокий приоритет.
В течение пяти недель мы готовили разные задачи, подбирали коллектив для их решения, тренировались и каждый раз отменяли все это. Обучение, подготовка и снова отмена. Внезапно мне пришло в голову, что мы впервые за месяц покидаем лагерь.
Я вслушался в радиопереговоры, отслеживая прогресс разных фаз операции. Другой МН-53 уже приземлился около стационарной цели. Наш пилот переговаривался с оператором «Предатора», чтобы получить последнюю информацию.
Техник по погрузке дал сигнал, и мы встали с наши мест, сформировав две шеренги, развернувшись к рампе. Другой техник лег на живот, лежа на рампе и я знал, что он докладывает пилоту о высоте до земли. «50 футов, 30 футов, 10 футов…»
Пилот посадил вертолет очень жестко, несколько егерей у рампы упали на колени.
Началась высадка личного состава. Егеря сразу согласованно перестраивались в группы и бегом двигались к цели. Так как зону высадки пасли «Апачи», то не было необходимости формировать обычный 360 градусный кордон вокруг вертолета. Время было критичным фактором.
Мой ПНВ был в форме монокуляра, закрывая только один глаз, это препятствовало моему восприятию глубины изображения. На бегу я споткнулся и чуть не упал, пришлось сделать 3-4 быстрых шага, чтобы выровнять положение. Краем глаза я увидел, как мой патруль немного замедлился, давая мне время придти в себя.
Через минуту мы были у автомобиля, который в данный момент остановился. Егеря начали атаку по согласованным направлениям, чтобы никто не мог случайно задеть своего во время стрельбы.
Автомобиль оказался грузовиком. Он был опасно перегружен всяким скарбом, перевязанным веревками и канатами под разными углами. Это не было похоже не обычную машину одного из лидеров Талибана.
Там было трое мужчин и мальчик лет 12-13. Я взял на себя взрослого афганца, на вид лет 35. Здесь трудно судить о возрасте мужчин-афганцев, они, как правило, моложе, чем выглядят. Средняя продолжительность жизни мужчины в Афганистане – 42 года.
Поэтому, когда им 28-30, они напоминают 50-летнего старика.
Этот афганец был испуган и повиновался мне. Я уложил его на земле и надел пластиковые наручники. В радио было слышно, как другая команда берет здание, оператор «Предатора» подсказывал им куда двигаться, и это было чертовски здорово иметь такие глаза в небе.
Задача была выполнена менее чем за 20 минут. Все было под контролем. Пока я следил за задержанными, Джон, Кент и другие обыскивали грузовик. Были найдены несколько журналов и дневников, но в целом ничего интересного.
Другая команда обыскала дом и тоже ничего не нашла. Мы вздернули пленников на ноги и начали посадку на вертолет также быстро как вышли. Заключенных уложили лицом вниз на полу салона, мальчика посадили рядом с тем, кто, как мы полагали, был его отцом.
После приземления в аэропорту Кандагара пленные были доставлены в изолятор, где начался допрос. Мальчику нашли место в нашем лагере, с ним начали работу психолог и переводчик, чтобы разобраться, кто это был.
Пока мы отсутствовали, группа в 10-15 человек пыталась проникнуть в аэропорт. Это была как раз та стрельба трассерами, которую я увидел. Два морпеха получили легкие ранения. Нападение было отбито и таким образом бравые морпехи тоже получили свою дозу острых впечатлений.
На следующий день стало ясно, что трое афганских мужчин и мальчик не имеют никакого отношения к Талибану или Аль-Каиде. Это не был «Пирс». Нас сориентировали на ложную цель. Не было никакого оружия или чего-то в этом духе. Скорее всего, это были торговцы. Мы не могли поверить в такой пшик операции.
Утром афганцев доставили обратно к машине, выдав им воду и коробку сухпайков в качестве извинений.
Операция не принесла ожидаемый результат. Зато здорово подняла наш дух и атмосферу в К-Бар. Центр поторопился выпустить пресс-релиз о том, что мы захватили муллу, одного из старших командиров Талибана. И хотя мы не «попали в мишень», успешная реализация операции доставила нам все удовлетворение. Мы получили высокую оценку от наших боссов.