— Неудивительно, что вам всем тут нанотех этот нужен, — буркнул Сашка. — Я бы от такой еды на второй день уже сдох.
— У нас еда всё же получше была, — хмуро ответил Йоло. — С орбитальных ферм, в основном. А тут только синтетика дешевая… длительного хранения. У нас такую только по БЖП выдавали…
— А БЖП — это что? — спросил Мишка.
— Базовое Жизненное Пособие, — удивленно ответил Йоло. — Выдается просто по факту наличия гражданства — ну, если не работать совсем. На покрытие базовых потребностей — еда там, жилье, доступ в сеть, доступ к секс-услугам…
— Ничего себе, потребности. С ними и работать не надо, — сказал Сашка.
— Ну так на самом деле у нас мало кто работал, я это вроде говорил уже, — вздохнул Йоло. — Нет, если ты очень хочешь, то работу-то тебе найдут, но будешь секс-автоматы для домашних любимцев обслуживать или платным пассажиром работать, чтобы городской транспорт не простаивал. А не хочешь — можешь хоть всю жизнь на БЖП сидеть.
— Так у вас же вроде того… капитализм.
— А вот как раз потому, что капитализм, — возразил Йоло. — Потребители же должны потреблять, а как они без денег будут потреблять-то? А БЖП — всё же проще, чем рабочие места какие-то придумывать. Заводы-то всё равно так работают, и добывающие комплексы, а просто так рабочие места делать — так оно всё равно дороже БЖП выходит.
— Это уже не капитализм, а так… чучело какое-то, — буркнул Мишка. — Проще коммунизм уже сделать.
— Не проще, — возразил Йоло. — Там образование надо всем хорошее давать, а это сложно же и мало кто захочет. А заставлять — а права человека? Ну вот…
— А хоть что-то нормальное у вас есть? — вырвалось у Витьки.
— Почему? Есть, — Йоло удивленно взглянул на него. — На самом-то деле почти везде нормально всё. Падения, на самом деле, редкость. Потому, что теперь везде империи всякие… где работать — обязательно. И не домашним любимцам педикюр делать, а на заводе у станка стоять или там в шахте на астроиде каком. Не знаешь, — научим, не хочешь, — заставим, вот такой принцип. И автоматика жестко ограничена — как раз, чтобы не было такого, что 99 % населения просто себя нечем занять. Только там жизнь тоже не сахар, знаешь… Великие Дома всякие с интригами… ну и войны между империями… тоже часто бывают. И не только такие, когда флоты друг по другу долбят, а когда на поверхности миллионные армии. Ну а головы на самом деле мало кто класть хочет, всё же, поэтому — опять автоматика всякая военная, а где военная — там и гражданская же. Ну и люди ленивые же. Не хотят напрягаться, — добавил он неожиданно самокритично.
— Вот, тут как раз расслабились уже… — буркнул Мишка. — Насовсем расслабились, аж до костей. Да и ты тоже… расслабился бы, если бы не мы.
— Ну, так, — Йоло вздохнул. — У меня отец на «Бесконечности» служит — это флагман нашего флота, ты его видел же у меня в комнате… Я тоже военным хотел стать… только там всё сложно как-то, — он опять вздохнул и замолчал.
— Так, ладно, — Сашка хлопнул себя по коленям и поднялся. — Давайте, в самом деле, спать, — а то совсем свихнемся же со всей этой полужизнью… Я подежурю пока…
— Почему ты? — ревниво вскинулся Витька.
— Потому, что вы тут задрыхнете, — ответил Сашка. — После меня Мишка будет дежурить, потом ты. Напоследок, под утро — Йанто, — Йоло он в число часовых не включил, но тот как-то не особо и рвался… — Ну, в общем, как-то так.
С тем, где спать, гадать долго не пришлось: конечно же, у пульта, управлявшего сигнализацией, где же ещё? Но возникла небольшая трудность: никаких постелей тут не обнаружилось, одни модерновые кресла — но и с них сидения не снимались. В конце концов, ребятам пришлось натащить мягких упаковок с какой-то, как сказал Йоло, голотканью. На самом деле, это была никакая не ткань, а слой легкого полупроводникового материала с миллиардами нанолазеров, датчиков и связанных с ними процессоров. Здесь её использовали в голографических проекторах, — ну и для маскировки, конечно: как опять же сказал Йоло, если обклеить себя такой тканью, то она будет проецировать образ фона во все стороны. Ей можно было покрыть любой объект, машину или даже скафандр, — но сейчас это занимало Мишку меньше всего. Упаковки были большие и мягкие, растянувшись на них, он с неудовольствием подумал, что тут, в этом громадном светлом зале, он вообще не сможет заснуть… и тут же с удивлением почувствовал, как кто-то трясет его за плечо.