Недовольно замычав, мальчишка сел и осмотрелся. Тряс его, как оказалось, Сашка, и Мишка с удивлением понял, что даже не заснул, а просто провалился в сон, как в люк. Казалось, что прошло всего несколько секунд, и он недовольно помотал головой. Конечно же, он ни черта не выспался, хотя и прошло добрых два часа. Как всегда в такой ситуации, хотелось рычать и кусаться, — и Мишка вновь недовольно помотал головой.
— Проснулся? — хмуро спросил Сашка. — Тогда вставай. Твоя очередь.
Мишке страшно захотелось послать его… но он всё же сдержал себя и поднялся, бессовестно зевая. Все остальные, конечно же, преспокойно дрыхли. Йанто обнимал свой ранец, словно Плюшкин — мешок с ассигнациями. Йоло свернулся в клубочек, поджав немыслимо грязные босые ноги — дома ему за такое точно отвернули бы голову… да и самому Мишке тоже. Дома он привык ходить босиком — только вот это значило, что ноги перед сном приходилось мыть…
— Что тут? — спросил он, вновь бессовестно зевая.
— Да пока спокойно всё… — Сашка тоже бессовестно зевнул, потом протянул ему автомат. — На, держи. Бди. Если задрыхнешь — башку оторву, ты меня знаешь…
— Да не маленький я, — Мишка взял оружие. Тяжелое, но зато удобно лежавшее в руках. — Ты меня тоже знаешь же.
— Знаю, — Сашка тоже зевнул. — Тогда я баиньки. Через два часа Витьку разбудишь. Только хвост ему хорошенько накрути, чтобы не заснул. А то мало ли тут что…
— Ну, это уж непременно.
— Вот и славно.
Сашка плюхнулся на упаковки и, похоже, сразу же задрых. Мишка прошелся туда-сюда, посмотрел на экраны. Тяжелый автомат оттягивал руки, он хотел закинуть его на плечо, но ремня у него не было. Мальчишке вспомнилась отцовская байка про солдата, которому злой прапор выдал автомат без ремня… тогда он мало что понял, но теперь для него начало доходить. Шастать туда-сюда с тяжелой железякой в руках — удовольствие то ещё. Не говоря уж о том, чтобы идти с ней на штурмовую полосу. Захотелось положить её на пульт, — всё равно, никто не видит же, — но он мужественно подавил это желание. В конце концов, он в самом деле часовой…
Спать хотелось всё же страшно, и он стал бродить туда-сюда, словно маятник. Если бы он сел, то точно заснул бы. Ладно, два часа потерпим…
Среди россыпи коробок вдруг что-то резко зашуршало. Мишка рывком повернулся… и заметил, как среди развала рухнувших со стеллажей коробок скользит толстое тело огромной металлической змеи.
Хорош же я сейчас бы был, подумал он, вскинув к плечу автомат. До пульта было добрых метров двадцать, он и не заметил, что отошел так далеко… До механической твари меньше — всего каких-то метров десять. Мишка уже почти нажал на спуск… и в этот миг вспомнил, что уже видел её тут раньше, когда они только что вошли сюда…
Длинно выдохнув, мальчишка опустил оружие. Какой-то ремонтный или инспекционный кибер, может, даже и не зараженный у`рар — или не имеющий приказа с ним связываться. При всем устрашающем виде эта машина не смогла бы причинить ему вред — разве что порвала бы штаны манипуляторами, да и то, если он это позволил бы…
Кибер скрылся среди развалов, шорох движения постепенно стихал. Польза от него, несомненно, была — по крайней мере, страх вышибил из мальчишки сонливость. Вот и отлично, подумал вдруг Мишка. Надо будет Витьку напугать — схватить за горло, например. Пусть он мне потом в лоб даст — но лучше уж так, чем проснуться в объятиях у`рар…
Умом мальчишка понимал, что ничего такое им не светит — ядерный взрыв станет первым признаком вторжения, а заодно и последним — но мало ли тут что…
Он возобновил свои шатания, на сей раз, стараясь не отходить от пульта слишком уж далеко — в конце концов, смотреть на экраны было явно полезнее, чем таращиться на россыпи коробок. Только вот остановившись у него он вскоре сел бы в кресло — и, конечно, заснул бы. Поэтому, приходилось урывками… но там ничто не двигалось, конечно…
Он вновь повернулся… и краем глаза заметил, как Йоло, поднявшись и запахнув свой немыслимо грязный халат, бодро направился куда-то в глубину зала.
— Эй, ты куда? — спросил Мишка. Без всякой задней мысли, просто потому, что часовому так положено.
— В туалет, — буркнул Йоло, даже не обернувшись.
— Так он в другой стороне же.