4
Жаклина едва ли могла думать о чем-то. Все воспоминания отдавали неприятной горечью, все события говорили о том, что судьба решила посмеяться над ней, запутывая нить жизни все более. В таком смятении духа провела она весь следующий после визита день, а к вечеру пришла Розина и снова принесла ужин. Жаклина в это время лежала в постели, так как чувствовала себя уставшей и не способной ни к какой деятельности. Служанка, решительно избегавшая замечать нездоровье госпожи старалась не смотреть на нее. Такое ее поведение было привычно в моменты нездоровья Жаклины, в чем несомненно ощущалось влияние графини. Жаклина и не пыталась обратить на себя внимание, ей в общем то, против обыкновения не хотелось разговаривать ни о чем. Служака нарочно замедляла свои действия, ожидая, что ее госпожа изъявит желание поболтать, но Жаклина молчала. Девочка, по идее, должна была бы поинтересоваться, возвратилась ли ее мать и все ли с ней в порядке. Но сердце гнало эту мысль против воли разума, а рот отказывался произнести нужные слова. Жаклина лежала в своей пастели, страдая от противоречивости и мучительности ситуации, но мысль о матери была так противна ей, что она, не смотря на всю свою природную доброту и чувствительность не проронила ни слова. Розина, видя, что хозяйка ее молчит и немало этому удивившись произнесла: -«Сегодня очень хорошо на улице, мадмуазель, вы бы вышли подышать воздухом свежим, если не хотите ничем заниматься у себя в комнате. Я попрошу у садовника собрать для вас букет, если вы хотите....Кстати, я попросила Риккардо не добавлять больше перца в еду, как вы меня и просили...,- служанка, вспомнила все, что могла, дабы начать разговор самой и самой же его поддерживать, но Жаклина лишь слабо кивала и более никак не реагировала. Розина растерялась и совершив несколько бесцельных движений, продолжила: -«если вы захотите выйти, то вам нужно подняться побыстрее, вы же знаете почему. И выйти надолго конечно у вас не получиться, но какой чудесный воздух на улице, мадмуазель! Как чудесно пахнут цветы...Право, вам стоит выйти сейчас же. Тем более, что мадам чем-то занята в своей комнате, она не обратит на вас внимания. Вы знаете она уже целый день у себя....» Жаклина, услышав, что ее мать все же вернулась с одной стороны обрадовалась этому, на сколько было возможно при ее состоянии духа, с другой же все существо ее вновь пропитала горечь боли. -«Нет, спасибо, Розина,- слабо ответствовала Жаклина,- я предпочитаю остаться здесь, мне нездоровится.» Вскоре служанка ушла, а после е ухода уже, когда на улице забрезжили сумерки Жаклина услышала, как ее закрывают на ключ, оставляя в неизменном одиночестве до утра. Она почему-то вздохнула. В первый раз, может быть, она почувствовала облегчение, слыша щелчок ключа в скважине. Ей казалось, что вместе с такой неизбежно-насильственной отгородкой от мира и общества уйдут и ее страхи и те образы, которые теперь не покидали ее, истощая сердце и разрывая его на части. Она, можно сказать, немного успокоилась и даже задремала. «Два дня я уже нахожусь в постели» - подумала она сквозь дремоту придав этому утверждению небольшой оттенок не то грусти, не то удивления. Сон ее протекал в беспокойстве, в голове все время звучали какие-то голоса, но категорически не показывались те лица, кому они принадлежали. Голоса постоянно менялись: то мужские, то женские, то грубые, то игривые...в конце концов превращаясь в какофонию, изматывающую сознание и наполнявшие его смутной тревогой. Вскоре стали появляться и силуэты, но они появлялись и исчезали так быстро и были такими размытыми, что не давали ни минуты покоя. Голоса и силуэты наслаивались друг на друга, кружились в сумасбродном танце, выпивали всю энергию из тела очевидца. Жаклина чувствовала сильное напряжение, но никак не могла пробудиться от своего забытья. В конце концов вся эта картина стала настолько невыносимой, что девочка со стоном открыла глаза, чувствуя большую тяжесть во всем теле, словно ее придавил невыносимый груз. Она была вся в поту. В комнате стояла сильная духота, не давая пробудившемуся сознанию ни капли желанной свежести. Жаклина слышала лишь свое тяжелое дыхание и пульс в висках, тяжелый и надоедливый. Она постепенно приходила в себя, слепо уставившись в потолок. Ей казалось, что нервы ее постепенно ослабляются и ужасные голоса и образы расплываются в ее сознании, словно зыбкие тени на рассвете. Она лежала в полупрострации, погруженная сама в себя, в такие моменты кажется, что не чувствуешь ничего, но на самом деле все чувства обостряются во много раз, и как раз в этот момент в сознании ее возник посторонний звук. Так как она еще не пришла в себя окончательно, то подумала, что это может быть иллюзия из ее сна, а именно очередной голос, на этот раз женский, изображающий игривое хихиканье. Однако же она встрепенулась, и попыталась прислушаться, на этот раз уже не случайно, но осознанно. Через некоторое время вновь послышался шум суматохи. Вновь хихиканье. Как будто кто-то игриво боролся с кем-то. Все завершилось с глухим хлопком двери. Где-то сн