орелся при этом маслянистый огонь похоти. Регент же не проявил никаких эмоций, скорее раздумывая над тем, что открылось его взору. Ни для кого из общества не было теперь секретом, что юные воспитанницы, в одеяниях бенедиктинских монашек, явились из монастыря Мадлен де Тренель. Только самый ленивый в Париже не знал о том, что этот монастырь, проповедуя всю суровость божественной жизни, являлся ни чем иным как вертепом развратниц и развратников. В его чертоги принимались девочки из бедных семей либо сироты, которые затем, по своему ли желанию или по принуждению, отдавались на волю тем, кто мог заплатить достаточную сумму за столь экстравагантное удовольствие, особенно сокрытое под монашеским платьем. Сама аббатиса, подавая пример своим воспитанницам, любила принимать у себя дам и господ, устраивая роскошные пиры и развлекаясь так, будто и не видела никогда монастыря и уж тем более, не преступала его порога. Не раз ей приходил приказ от высших лиц поумерить свои аппетиты и хоть немного обратить взор в ту сторону, куда ей, данными когда-то обетами, уготованно было смотреть с утра до поздней ночи. Это явление кажется мне знакомым- нарушил всеобщую тишину регент Графиня же, посчитав брошенную фразу оскорблением заметила вполголоса: в стенах светских домов, ваше высочество? Неужели вы не оцените того, что эти агнцы христовы покинули свое крепкое убежище, ради того, чтобы предстать сегодня пред нами? А что если я вам скажу, что сегодня вы первый сорвете утреннюю розу, полную дурманящей неги, только-только проснувшуюся после ночного сна? Графиня сделала знак рукой девочкам подойти к столу. Та, что казалась старше других, не колеблясь первая сделала шаг вперед. Она будто бы казалась смелее всех остальных и даже успела бросить краткую скромную улыбку одному из вельмож. Юная гризетка эта, видимо уже кое-что понимавшая в подобных делах, имела некоторые представления о том, как себя следует вести и подавала пример остальным девочкам, которые в скромности своей, кажется, забыли о том, что наделены даром речи. Как вы это объясните, прекрасная Цирцея....-шепотом осведомился де Лозен у графини Очень просто,- с удовольствием ответила она, будто только и ожидая такого вопроса,- та что постарше Одетта, она показывает девочкам как следует себя вести и была приглашена сюда только для этого. Иначе бедные ангелочки совсем бы перепугались, если бы увидели сколько всего они еще не знают в жизни. Кроме того, всегда хорошо, когда старшие подают примеры поведения, результаты которого потом не вызывают никаких вопросов, более того тщательно и с энтузиазмом поддерживаемые другими. Не хотите ли вы сказать..... Самой младшей пятнадцать и она мила как новорожденный серп луны, самой старшей восемнадцать, посмотрите как алеют ее щечки, что может быть прекрасней этой краски герцог, вы наверно уже и забыли о столь чарующей естественности...Одетте девятнадцать, но она не в счет, смотрите, эта божья овечка, в монашеских одеяниях уже строит глазки Горто-Бирону, клянусь вам под платьем у нее скрыт уже разбуженный кем-то давно вулкан. И клянусь вам, горячее его извержение может запросто погубить. Графиня щебетала как птичка, стараясь своей песенкой завлечь искушенное всеми возможными и невозможными любовными похождениями воображение герцога. Впрочем ее щебет слышал только он один, переводя глаза соответственно то на одну то на другую девушку. Мужчины, тем временем, достаточно осмелев, принялись веселить скромных монашек. Одетта первая ответила вниманием на их попытки своим звонким, заливистым смехом, заставляя тем самым своих подружек тоже не то что смеяться, но хотя бы премило улыбаться. Девочкам подливали вина, из-за чего они оживились гораздо быстрее, чем предполагала графиня. Ее довольный взгляд подметил, переходя с одного гостя к другому, что пожалуй вечер принимает свое русло и можно уже не опасаться призрачных трудностей, которые могли бы возникнуть в подобной ситуации. Она позволила себе расслабиться на тот остаток ночи, которым по праву располагала. Итак, наступил следующий день, в который все общество поднялось довольно поздно, после ночных увеселений. День прошел в новых забавах, а к вечеру герцог решил начать новое наступление, а графиня новую оборону. Однако, она понимала, что эта ее игра может оказаться опасной и стоить ей немало страданий, так как перечить нынешнему королю в его желании, это самому вязать себе петлю. После решительного, но короткого напора графиня сдалась и обещала, дабы смыть с себя все подозрения, лично отправиться за дочерью. Она шла по коридору, злая как мегера, слезы ярости застилали ей глаза, однако же, она знала какой эффект окажет ее настроение на Жаклину и заставила себя успокоиться, дабы избежать дальнейших проблем. Графиня вошла в башню Монахини и обратила свой взор на дочь. Жаклина, бедное дитя, от неожиданности не смогла удержать вскрик и уронила книгу, которую держала. -«вот как встречает меня моя любимая дочь, стервозно вымолвила графиня, храня свою гордую осанку,- неужто я так ужасно выгляжу, что мое появление производит такой эффект? Вы сделали мне очень нелестный комплимент.» Жаклина принялась извиняться и бросилась было на колени перед матерью, но та остановила ее. -« Уймись дитя! Знай, что мне неприятно разговаривать с тобой о том, что не касается дела, поэтому слушай меня. Сейчас за тобой придет Розина, пойдешь с ней. Она приведет тебя в порядок, а ты постарайся не выглядеть так затравленно и безжизненно, потому что сам Монсеньор хочет видеть тебя.» Девочка вскрикнула и чуть было не упала в обморок. Она не была глупым ребенком и тут же уловила нотки звучавшие в голосе матери и мотивы, заставившие ее закрыть дочь в башне. -«О, прошу вас мадам,- принялась умолять Жаклина, уже повернувшуюся, дабы уйти, графиню,- не будьте так жестоки ко мне! Оставьте меня здесь, умоляю вас. Я лучше умру, чем буду видеть что вы терпите из -за меня неудобство и стеснения. Умоляю, скажите этим господам, что у меня разболелась голова, что я умираю...все, что угодно. Я же в свою очередь не подведу вас, клянусь!» Графиня остервенело отпихнула дочь. Страсти, которые она с таким трудом сдерживала, готовы были прорваться в любой момент, поэтому она так старалась сократить беседу и так спешила уйти. Лицо ее от избытка ярости то и дело сводил нервный тик, а глаза метали такие молнии, что любой мужчина в ужасе бы убежал от нее как от прямой наследницы лемносских женщин, проклятых Афродитой. Жаклина вновь попыталась уговорить ее, не ведая, что творит, девочка надеялась любым способом отговорить мать от этой идеи. -«Молчи, дрянь!- выкрикнула графиня, уже не в силах остановиться и не ведая, что извергает сейчас слова, подобные дыханию Горгоны.- Делай, что тебе приказывают и не смей перечить! Думаешь это моя идея? Да мне в жизни бы в голову не пришло представлять тебя кому бы то ни было. Регент пожелал видеть тебя, и я не могу не повиноваться, так как мне еще хочется немного пожить на свете в милости и почете. О будь проклят тот день, когда я произвела тебя на свет! Как я жалею о том, что не сдала тебя кормилице в деревню....» Испуганная лань, в это время заливалась слезами и как никогда желала умереть сейчас у ног матери. -«Неужели вы так сильно ненавидите меня?»-осмелилась спросить она. Графиня нервно засмеялась и ответила: -«Ты, низкое отродье, неужели ты до сих пор тешишь себя глупыми надеждами о том, что я люблю тебя? Неужели ты рассчитываешь получить от меня даже крохи этого чувства?» -«Но, раз вы так ненавидите меня, то зачем заставляете страдать нас обоих? Выдайте меня замуж и таким образом избавьтесь от меня....или отдайте в монастырь». -«Выдать тебя замуж?! Не смеши меня! Позволить тебе тогда расцвести и собирать все лавры людского восхищения? Чтобы ты отняла их у меня и все забыли меня?! Позволить тебе наслаждаться жизнью замужней дамы, быть любимой многими...» -«Мадам, что вы говорите? Как такие ужасные мысли могли только прийти вам в голову?- с ужасом вымолвила Жаклина, все еще не желая верить в столь ужасные слова, которые мать бросала в лицо собственному отпрыску. «Да! Это так, увы. Ты та, кто забирает у меня мою молодость и отягощает мою душу. Каждый день я вижу что то, что принадлежало мне, постепенно переходит тебе. Ты забираешь у меня мою красоту, мою свежесть, у меня нет такой кожи уже, как у тебя, мои глаза не светятся так как твои, у меня не такой теперь ангельский голосок как у тебя. Я вижу в тебе свое повторение, своего мучителя и это ужасно и невыносимо. И теперь ты мало того, что забираешь внимание посторонних мужчин, которые все никогда не будут принадлежать мне, так еще имеешь наглость забирать у меня внимание и тех немногих мужчин, чью благосклонность я еще могу удержать всякими ухищрениями, дорого обходящимися мне к тому же. Ты вот так просто не показываясь нигде уже успела произвести впечатление....Падшая девка, недостойная ни одного атрибута добродетели! Ты родилась из источника ненависти между твоим отцом и мной, запомни это. Я презирала его и все, что исходило от него претило мне» Жаклина , убитая речью матери, молча проливала слезы. -«Хватит на этом, я и так наговорила то, от чего всеми силами старалась воздержаться. Единственную услугу, которую ты мне можешь оказать сейчас, это привести с