лаза, однако же, она знала какой эффект окажет ее настроение на Жаклину и заставила себя успокоиться, дабы избежать дальнейших проблем. Графиня вошла в башню Монахини и обратила свой взор на дочь. Жаклина, бедное дитя, от неожиданности не смогла удержать вскрик и уронила книгу, которую держала. -«вот как встречает меня моя любимая дочь, стервозно вымолвила графиня, храня свою гордую осанку,- неужто я так ужасно выгляжу, что мое появление производит такой эффект? Вы сделали мне очень нелестный комплимент.» Жаклина принялась извиняться и бросилась было на колени перед матерью, но та остановила ее. -« Уймись дитя! Знай, что мне неприятно разговаривать с тобой о том, что не касается дела, поэтому слушай меня. Сейчас за тобой придет Розина, пойдешь с ней. Она приведет тебя в порядок, а ты постарайся не выглядеть так затравленно и безжизненно, потому что сам Монсеньор хочет видеть тебя.» Девочка вскрикнула и чуть было не упала в обморок. Она не была глупым ребенком и тут же уловила нотки звучавшие в голосе матери и мотивы, заставившие ее закрыть дочь в башне. -«О, прошу вас мадам,- принялась умолять Жаклина, уже повернувшуюся, дабы уйти, графиню,- не будьте так жестоки ко мне! Оставьте меня здесь, умоляю вас. Я лучше умру, чем буду видеть что вы терпите из -за меня неудобство и стеснения. Умоляю, скажите этим господам, что у меня разболелась голова, что я умираю...все, что угодно. Я же в свою очередь не подведу вас, клянусь!» Графиня остервенело отпихнула дочь. Страсти, которые она с таким трудом сдерживала, готовы были прорваться в любой момент, поэтому она так старалась сократить беседу и так спешила уйти. Лицо ее от избытка ярости то и дело сводил нервный тик, а глаза метали такие молнии, что любой мужчина в ужасе бы убежал от нее как от прямой наследницы лемносских женщин, проклятых Афродитой. Жаклина вновь попыталась уговорить ее, не ведая, что творит, девочка надеялась любым способом отговорить мать от этой идеи. -«Молчи, дрянь!- выкрикнула графиня, уже не в силах остановиться и не ведая, что извергает сейчас слова, подобные дыханию Горгоны.- Делай, что тебе приказывают и не смей перечить! Думаешь это моя идея? Да мне в жизни бы в голову не пришло представлять тебя кому бы то ни было. Регент пожелал видеть тебя, и я не могу не повиноваться, так как мне еще хочется немного пожить на свете в милости и почете. О будь проклят тот день, когда я произвела тебя на свет! Как я жалею о том, что не сдала тебя кормилице в деревню....» Испуганная лань, в это время заливалась слезами и как никогда желала умереть сейчас у ног матери. -«Неужели вы так сильно ненавидите меня?»-осмелилась спросить она. Графиня нервно засмеялась и ответила: -«Ты, низкое отродье, неужели ты до сих пор тешишь себя глупыми надеждами о том, что я люблю тебя? Неужели ты рассчитываешь получить от меня даже крохи этого чувства?» -«Но, раз вы так ненавидите меня, то зачем заставляете страдать нас обоих? Выдайте меня замуж и таким образом избавьтесь от меня....или отдайте в монастырь». -«Выдать тебя замуж?! Не смеши меня! Позволить тебе тогда расцвести и собирать все лавры людского восхищения? Чтобы ты отняла их у меня и все забыли меня?! Позволить тебе наслаждаться жизнью замужней дамы, быть любимой многими...» -«Мадам, что вы говорите? Как такие ужасные мысли могли только прийти вам в голову?- с ужасом вымолвила Жаклина, все еще не желая верить в столь ужасные слова, которые мать бросала в лицо собственному отпрыску. «Да! Это так, увы. Ты та, кто забирает у меня мою молодость и отягощает мою душу. Каждый день я вижу что то, что принадлежало мне, постепенно переходит тебе. Ты забираешь у меня мою красоту, мою свежесть, у меня нет такой кожи уже, как у тебя, мои глаза не светятся так как твои, у меня не такой теперь ангельский голосок как у тебя. Я вижу в тебе свое повторение, своего мучителя и это ужасно и невыносимо. И теперь ты мало того, что забираешь внимание посторонних мужчин, которые все никогда не будут принадлежать мне, так еще имеешь наглость забирать у меня внимание и тех немногих мужчин, чью благосклонность я еще могу удержать всякими ухищрениями, дорого обходящимися мне к тому же. Ты вот так просто не показываясь нигде уже успела произвести впечатление....Падшая девка, недостойная ни одного атрибута добродетели! Ты родилась из источника ненависти между твоим отцом и мной, запомни это. Я презирала его и все, что исходило от него претило мне» Жаклина , убитая речью матери, молча проливала слезы. -«Хватит на этом, я и так наговорила то, от чего всеми силами старалась воздержаться. Единственную услугу, которую ты мне можешь оказать сейчас, это привести себя в порядок и спуститься вниз в надлежащем настроении. Ты же не хочешь, чтобы я страдала из-за тебя?» Итак, графиня ушла, а следом за ней вошла служанка и две девушки отправились в комнату Жаклины. Немалых трудов стоило бедняжке успокоиться, но другого выбора у нее не оставалось и она спустя некоторое время как могла приободрилась, привела свой вид в порядок и предстала перед веселой публикой. Все не переставали умиляться томной прелести девочки, ее нежности и притягательной бледности, глубины и красоты ее глаз, белизны и бархатистости ее кожи. Она лишь скромно принимала слова восхищения, отвечая немногословно и очень просто, и тем еще более располагала к себе искушенное общество. Главные виновники торжества не спускали с нее пристальных взоров, за которыми следила графиня и обстоятельство это уничтожало ее. Очередной страстный взор, адресованный не ей, а ее дочери, наносил очередной укол ее самолюбию. Весь вечер она провела как на иголках, стараясь повернуть внимание мучителей в свою сторону. Однако, ей не пришлось долго терзаться и исходить завистью, словно желчью, вскоре спасение само нашло бедную графиню. Вельможи, удовлетворив свои интересы сполна, немного поговорив с девочкой, вкусив при этом все наслаждение от общения с юным созданием и успокоившись, наконец, разрешили ей удалиться к себе. После ухода дочери графиня поспешила переключить внимание гостей на главное развлечение этого вечера. И с гордостью сообщила им, что сейчас они займутся гаданием, но не очень обычным способом. То было гадание по внутренностям животных. Вся интрига заключалась в том, чтобы свежезабитую тушку разрезать пополам и представить ее на суд пытливых зрителей. Графиня выбрала для этой цели свинью в качестве жертвы, и призвала на помощь сведущую в таких делах гадалку, в качестве мэтрессы «игры». Некоторые дамы будучи щепитильными и чувствительными к такому экзотическому виду забавы, принялись бледнеть и почти падали в обморок, но графиня лишь посмеявшись над их слабостью сама, своим примером, показала им какое это увлекательное занятие. И вскоре все общество, кто голыми руками, кто в перчатках, утопая в луже крови и ужасного зрелища разрезанной туши с неповрежденными органами всецело отдалось распутыванию сложных техник гадания по этим самым внутренностям. В конце концов гадание превратилось в игру. Словно шаловливые дети они находили приятную забаву в том, чтобы вымазать друг друга кровью и так упоительно смеялись над этим, что казалось, невиннее зрелища быть не могло. В конце концов, апофеозом такого развлечения послужила начавшаяся оргия, неизбежная и всеми ожидаемая, уготованная стать высшим проявлением наслаждений вечера. Визги, смех и болтовня разносились по замку почти всю ночь и стихли лишь на рассвете, когда уставшие и опьяненные ночными возлияниями тела без сил падали на мягкие постели с тем, чтобы проспать почти до полудня. Однако, оставим вельмож с их забавами и вернемся к бедной красавице. Жаклина, направившись в свою комнату, успешно достигла ее и без сил опустилась на постель. Девочка была истощена и подавлена. Первые моменты шока сгладились последующим визитом в гостиную и теперь от бедняжки не осталось ничего, кроме физической оболочки, если можно так выразиться. Она разделась, легла в постель и моментально заснула. Однако, увы, злоключения дня на этом для нее не закончились. Девочка не слышала, как дверь ее комнаты открылась и без предварительных мер предосторожности в комнату вошел человек. Он некоторое время оставался недвижим, поглотившись созерцанием спящей, но потом подошел к кровати и присев на нее, принялся гладить Жаклину по шелковистым волосам. Воланы рукавов легонько дотрагиваясь до кожи, щекотали ее. Девочка отреагировала не сразу, так как испытания дня слишком вымотали ее. Но когда она наконец открыла глаза, то глухо вскрикнув отшатнулась к другой стороне кровати. Она не знала сколько проспала, и не представляла сколько может быть времени, но на улице стояла непроглядная темень, а внизу полным ходом работали жернова празднеств и возлияний. -«Кто вы? Не призрак ли вы, который пришел вновь мучать меня? И даже во сне мне не приобрести покоя». Человек поднялся с кровати и немного отошел в сторону. -«Какое нелестное описание вы мне даете, прелестнейшая из Граций»- начал он -«Я тот, кто пришел на помощь вам, наоборот. Я ваш благодетель». -«Благодетель?»- переспросила девочка, стараясь всмотреться в лицо незнакомца, думая, что это тот самый человек в маске. -«Да, мадмуазель, вы можете в этом не сомневаться ни секунды». «но, кто вам разрешил входить