хоть немного? Где ваше уважение ко мне, если вы хотя бы немного уважаете женщин. Я безумно боюсь вас и вы знаете, что я никак не защищу себя перед вами. Зачем вы пользуетесь моей слабостью? Если вы не внемлите моим словам, то вынудите меня позвать на помощь, чего я очень не хочу делать». Граф приглушенно засмеялся, что заставило Жаклину похолодеть от ужаса, и ответил: -«Все-таки вы неглупая девушка. Правильно, что не хотите прибегать к таким крайним мерам, ибо этим вы только ускорите свою гибель.» Жаклина испуганно уставилась на него, а он продолжал как ни в чем не бывало: -«Как вы думаете как отреагирует все здешнее общество найдя меня у вас в комнате? На мне это никак не отразиться, тем более мне всегда есть, что сказать, а вот вы,.... Невинность и честь девицы очень хрупкие вещи и разрушаются моментально даже одним только словом. Что я вошел к вам в спальню, это уже вызывает подозрение. Но, как я уже сказал, и не устаю повторять, я не собираюсь вредить вам, но ищу искреннего участия в вашем счастье., а вам следует уяснить столь приятный факт для себя. В подтверждении этих слов у меня для вас небольшой подарок, красоту которого вы, надеюсь, оцените справедливо». Он приблизился к постели девочки и, развернув платок, преподнес ей изумительной красоты шкатулку, полностью инкрустированную драгоценными камнями немалой стоимости. Жаклина ахнула, но скорее не от удивления, а от неожиданности подарка такой ценности. -«И это только начало,- пробормотал граф, неправильно растолковав возглас девочки,- все сокровища будут у ваших ног, если вы только этого захотите, а вместе с ними и свобода, влиятельность, красота и очарование. Клянусь, вы будете самой прекрасной графиней...нет! Герцогиней при дворе! все мы будем у ваших ног и вы сами сможете выбирать себе благодетеля». На Жаклину его слова не произвели никакого впечатления, испуг все еще владел ее сердцем и подарок этот был глубоко противен ей, что она поспешила выразить на словах: -«Прошу вас, сударь, уберите это немедленно с моих глаз. Я ни за что не приму подарок, преподнесенный таким образом и с неизвестными целями». На лице графа выразилось недовольство. -«Как! Вы отказываетесь от подарка особы которая стоит гораздо выше вас? Вы знаете, что это пик невоспитанности, мадмуазель?» -«Я не могу принять этот подарок, господин граф, прошу вас, не мучьте меня. Я не знаю, что говорят в таких случаях, потому что неопытна и слишком юна. Прошу вас, пожалейте меня и уходите.»-взмолилась Жаклина, испугавшись тона своего мучителя. Граф, крайне раздосадованный таким ходом дел не стеснял себя в эмоциях: -«Вы отказываетесь от подарка, который любезно преподносит вам сам король! Вы знаете, что этим жестом, вы наносите ему непоправимое оскорбление? Знаете ли, что никто не смеет отказываться от подарков короля, потому, что это знак его почтения к своему подданному. Другого такого подарка, повторного, более не будет, мадмуазель и из-за вашей же оплошности вы навлечете на себя беду». -«Но я не знаю, с какими намерениями преподнес мне подарок Его Величество. Я не знаю, что мне далее надлежит делать....» -«С самыми добрыми, мое дитя!- перебил ее речь граф,- С самыми добрыми и чистыми! И вы, о, неблагодарная, так не цените этот жест. Это знак его внимания к вам, его расположения и уважения. От вас же требуется лишь только отвечать ему тем же. Разве это сложно? Разве сложно выказать уважение тому, кто вправе его получить, кто даже может требовать его и вы не смеете отказать ему в этом. Как вы бессердечны и несправедливы Жаклина, а еще радеете за свою невинность и чистоту, отвернув взор своего сердца от истинно необходимых черт - уважения и внимания к тому, кто нуждается в нем. Это один из ключевых законов христианства, если говорить вашим же языком, будь по-вашему. Если бы у вас было хорошее воспитание, вы бы тотчас же упали на колени перед милостью короля. Вы бы объявили себя его покорной слугой. Более того, ваша жизнь, ваша честь и вы сами безраздельно принадлежите королю. Все мы его поданные и обязаны беспрекословно подчиняться ему. А вы еще изображаете из себя капризную девицу и вынуждаете меня уговаривать вас принять этот скромный дар. Что о вас подумает общество? Это неслыханно!». Жаклина закрыла лицо руками, не выдержав напора слов графа. Жар воспламенил не только ее лицо, но и, казалось, занял все тело, клокотал в голове. Она хотела бы разразиться слезами, но не могла. -«О, умоляю вас, прекратите! Вы убиваете меня. Вы навещаете меня посреди ночи и неизвестно как я должна относиться к таким визитам. Вы путаете меня своей речью, вы пугаете меня...Нет слов, которые могли бы защитить меня от вас, нет тех, кто могли бы встать на защиту моей правоты, если вы пытаетесь сбить меня с толку. Я чувствую, что если подарки делаются с чистыми намерениями, то точно не посреди ночи, подобно вору, но днем при свете доброго солнца и с искренней улыбкой». -«Мой прекрасный цветок,- спешно пробормотал граф, поняв, что немного переиграл свою роль и теперь спешил загладить свою вину вкрадчивой речью,- простите меня за напористость. Но, наблюдая вас, я так воспламенился, что едва ли отдавал отчет своим словам. Вы пагубно действуете на меня, но, поверьте, я не хотел напугать или обидеть вас! Прошу, успокойтесь, ваша печаль угнетает меня. Если вам кажется, что я рисую все слишком в мрачных красках и требую от вас невыполнимое, то вы ошибаетесь. Я лишь пытаюсь доказать вам, видя всю вашу непреклонность, что ваши страхи выдуманы, ваши взгляды неуместны, вы идете по неправильному пути. И я здесь, я ваш благодетель, я пришел, чтобы открыть вам глаза, показать вам, что вы идете в пропасть. Разрешите мне стать вашим мудрым наставником Жаклина, ибо я вижу как неопытны и запутанны ваши представления о жизни. Если вы не откликнитесь на прилагаемую мной помощь, то вы никогда не будете счастливы, никогда не будете пользоваться милостью и собирать причитающееся вам внимание, не познаете всех прелестей жизни и так можно долго перечислять...Отриньте вашу стеснительность, это оковы придуманные церковью, чтобы сделать всех монахами своей жизни и не брать от нее то, что она щедро предоставляет нам и говорит сама «Вот, возьмите, вот мои плоды. Ешьте их, пейте их. Наслаждайтесь их сладостью, делитесь ею с другими. Вот все мои прелести и богатства, вот я даю вам их без остатка!». Подумайте сами, Жаклина, вы же не собираетесь стать монахиней, их законы выдуманы для тех, кто хочет похоронить себя заживо при жизни. И что собственно такое грех? Это иллюзия выдуманная левитами. Они придумали это слово и нашли то, что можно подогнать под это определение. Но, кто сказал, что они руководствовались правильными предположениями? Более того, они обнародовали это слово, стращали им, запугивали им глупые умы, обещали вечные муки ада от его имени! Но как они в итоге ошиблись, посудите сами. Живут хорошо и те, кто по определению церкви увязли в грехах и те, кто соблюдает церковный закон. Равно правда и то, что даже те, кто соблюдают церковный закон живут иногда хуже чем, те, кто его не соблюдает. Как противоречива наша жизнь, сколько всего в ней становится с ног на голову и все потому, что эти неугомонные папеньки, епископы и монахи каждый раз, вмешиваясь туда, куда не следует, запутывают жизнь все более и более. Возводя один тезис на другой, наслаивая большую кучу тезисов друг на друга, потом сами же отвергают то, что так усердно утверждали то, за что молились, при этом не переставая осуждать друг друга....Устраивают бесчисленные консилиумы, съезды, перипетии и прочее и прочее, от чего у простых смертных начинает жутко болеть голова. В результате чего никто не знает где правда, а где нет, как должно поступать, а как запрещено, что подразумевает под собой то или иное церковное определение. В общем, милая Жаклина, так можно продолжать до самого утра. Подумайте о том, что я сказал вам. И откажитесь от этих ветхих убеждений, что есть чистота и что есть невинность, это преходящие понятия. Спросите у любой женщины, она их лишается рано или поздно и нисколько не жалеет об этом, потому что взамен получает столько наслаждений и милостей, сколько вы и представить себе не можете, ими они с лихвой восполнят утерю своих «драгоценностей»,...заменяя их ощутимыми драгоценностями, а не теми, которые были лишь в их умах, в нашептываниях сердобольных монахов, и никак не влияли на их благосостояние. В нашей жизни есть воздаяние и равноценное восполнение. А вы добровольно отвергаете все это, сама не ведая что творите. Поэтому послушайте меня и поверьте мне, что вы будете счастливы, как никогда и еще прибежите ко мне, умоляя приласкать вас. И чем раньше вы доверитесь мне, тем скорее сделаете свою жизнь легкой и полной наслаждений». Граф, воспользовавшись потоком своей гипнотической речи уже успел присесть на краешек кровати Жаклины и взять ее за руку. Он покрыл осторожными поцелуями ее руку и как бы не желая более усердствовать в этом осторожно вернул ее на мягкие простыни. Жаклина же растерявшись и запутавшись от его бурного монолога слишком сильно, все же не могла смириться с мыслью о том, что этот человек находится рядом с ней. Все ее тело было напряжено, спину покрывал холодный пот, ей казалось, что как только он проявит настойчивость в своих действиях она тут же позовет на помощь. И в таком противоречии