только времени сколько бы потребовалось ей для того, чтобы прочесть письмо, привести себя в порядок и выехать в монастырь. Экипаж ее остановился возле парадной и она вышла из него, похожая на ледяное изваяние. Сдерживая гримасу отвращения, к этому святому месту, она старалась переделать ее в учтивую снисходительность. Движения ее были порывистые и нетерпеливые. Постукивая веером по ладони она осматривала монастырское здание, то и дело поднимая брови. Увидев настоятельницу, которая лично вышла встречать ее, графиня дАрже натянуто улыбнулась и обменялась с ней полагающимися приветствиями. -«Где моя дочь?»- тут же перешла она к делу. «Мадмуазель в спальне. Если вы желаете, вас туда проводит одна из сестер». «Будьте так любезны, не стоит терять времени.» Речь графини походила на колкий мороз: раздражающая, сухая и неприятная. Настоятельница вскинула на графиню свои ясные глаза и на лице ее отразился немой вопрос. Графиня поняла, что дар держать себя в руках и на этот раз подвел ее, посему она поспешно проговорила, стараясь выглядеть как можно более искренней: -«Ох, матушка, вы не представляете сколько проблем доставил мне побег этого капризного ребенка. Я всю ночь не спала...» Она оборвала свою фразу, вся сгорая от душивших ее эмоций и, отвернувшись от настоятельницы, на всех парусах поспешила туда, где ее ждала одна из сестер. Через пару мгновений графиня оказалась в келье Жаклины. Служанка сопровождавшая графиню и не отстававшая от нее ни на шаг так же вошла в келью. Бедняжка увидев, что перед ней ее мать, во плоти и крови, а не бесплотный призрак вскрикнула и побледнела, силы изменили ей и она, чуть не теряя сознания сползла на пол и съежилась. -«Выйди, Розина, и оставайся за дверью, чтобы никто не подслушивал,- скомандовала графиня, не поворачиваясь к служанке, стоявшей за ее спиной. -«Итак, ты вынудила меня приехать сюда. Мало того что ты напрягаешь меня своим существованием, прибавить сюда еще твой несносный нрав, так еще ты заставляешь меня приезжать в это отвратное место»- прошипела графиня, бросая на девочку взгляды полные молний. «что обо мне подумают в свете? Какой репутацией ты меня награждаешь мерзавка! Ты подумала об этом? Что скажут люди, что я плохая мать? Что я прячу свою дочь, как выясняется? Мне с таким трудом удается смывать то и дело появляющиеся пятна на моей репутации, которая должна быть такой же кристально чистой, как и репутация девственницы, а ты ....ТЫ только что подложила мне такую жирную свинью...» Графиня задыхалась в ярости, охватившей ее, в то время как Жаклина вся белая как полотно, молчаливо лила слезы. -«Умоляю вас,- еле слышно пролепетала она,- оставьте меня здесь. Вы ведь так хотели избавиться от меня. Я клянусь, что буду примерной монахиней, вы никогда ничего не услышите обо мне. Я буду бесплотна и безмолвна.....только, умоляю вас, оставьте меня здесь». -«Здесь! Ни за что! Как тогда будут воспринимать меня в обществе? Как мать отказавшуюся от своего единственного ребенка! Слухи эти - начало моего падения, вечное клеймо для меня. Тем более видеть как ты спокойно живешь здесь или хотя бы чувствовать это...ни за что! К тому же такие траты слишком накладны для моего кошелька...» Жаклина ошарашено уставилась на графиню, зная, что последнее препятствие, названное ею, уж точно выдумка. Она было хотела заметить это матери, но разумно передумала. -«О, прошу вас,- взмолилась девочка,- я клянусь, что не составлю вам проблем более. Вы можете говорить, что я по доброй воле ушла в монастырь, посчитав для себя такой путь идеальным...Монашеская жизнь- это все, чего жаждет моя душа». -«Монашеская жизнь!- взвизгнула графиня,- затворничество и одиночество- вот твой обет, молчание- вот твоя молитва, Ла-Кост- вот твой вечный монастырь! Не раздражай меня более, собирайся сейчас же, я ни минуты не желаю оставаться здесь. Здешний воздух ужасно действует на мои чувствительные нервы....- и подойдя ближе к девочке она прошипела,- и не заставляй меня повторять дважды, а не то я выволоку тебя отсюда за волосы, вот в этом я тебе клянусь.» Жаклина, вся дрожа, поспешила за матерью, которая не оглядываясь прошла так до самого экипажа. Всю дорогу до особняка в карете царило молчание. Графиня, на радость бедной девочке, не проронила ни слова и даже не взглянула на нее, как если бы полностью забыв о ее присутствии. Девочка же, забившись в угол кареты, не решалась поднять голову и вообще боясь вздохнуть. Вскоре карета остановилась и две женщины вышли. Графиня шла уверенной походкой, Жаклине помог выйти лакей, видя, что девочка едва ли держится на ногах. Она, опершись о его руку вошла в парадную залу и остановилась, так как графиня тоже остановилась и, подойдя к Жаклине, отвесила ей такую оплеуху, что девочка, отлетела от лакея на добрых два-три фута, повалившись затем на пол. «Твои обязанности выполнены, можешь уходить,- произнесла она, обращаясь к лакею, который поклонившись покинул залу,- Ты, мерзкое отродье! Как посмела ты так опозорить меня?!Отвечай! Неужто в твоей жалкой головке не осталось ни капли того вещества, которое принято называть мозгами?» Графиня собрала вокруг себя, казалось, все громы и молнии мира, ярость душила ее, рот нервно подергивался, поистине ужасная картина. Жаклина же, не в силах подняться, устремила на мать умоляющий беззащитный взгляд и пролепетала: «Простите, мадам, я не подумала...». -«Ты не подумала?,- повысила тон графиня,- Ты никогда не думаешь, будь уж честна с собой! О, как я проклинаю тот день, когда ты появилась на свет, какое непростительное упущение в моей жизни. Ты источник всех моих проблем и бед, ты та кто терзает мои мысли еженощно и ежечасно, ты та, кто отравляет постоянно мою жизнь, ты...ты....!» Гремела графиня задыхаясь. Она подлетела к бедняжке, которая закрылась руками от буйства матери, схватив ее за что пришлось графиня с силой подняла трепещущее тело и с еще большей силой отшвырнула на пол, словно Жаклина была провинившимся котенком. Фурия эта, не удовлетворившись своими действиями, вновь подошла к дочери, схватила ее за шиворот и занесла над ней руку, при этом желая с ударом вытрясти из нее всю душу. Однако она почувствовала, что руку кто-то схватил уверенной жесткой хваткой. Она обернулась, разозлившись еще более, но увидев кто учинил ей препятствие графиня тут же присмирела. Более того, ярость ее истаяла ровно до половины и взгляд ее смягчился. Жаклина же, вся трясясь от страха, ожидала удара и не сразу подняла голову, дабы посмотреть, что случилось. Палач отпустил свою жертву, которая отползла в сторону и во все глаза уставилась на незнакомого мужчину, поймавшего руку графини. «Остановись Луиза! Ты что делаешь?!Ты хуже Горгоны, ты хуже мегеры. Ярость убила в тебе все прекрасное, ты похожа на уродливого мертвеца, мне противно смотреть на тебя!» Жаклина, взглянув на мать остолбенела от удивления, видя какие резкие изменения произошли в ней. Из пышущего огнем змея она превратилась в кроткую овечку и смотрела на мужчину, словно моля его о покровительстве. От злости ее не осталось и следа, на лице заиграл свежий румянец, вызванный непонятно какими чувствами, глаза ее вдруг сделались широкими и пожирали теперь объект на которой были устремлены. Мужчина же обладал той спокойной и благородной наружностью, которая всегда является предметом восхищения у дам. Кроме того он имел прекрасные черты лица: мужественно очерченный подбородок, благородно выточенный нос с изящной горбинкой и глаза, подстать всему облику, горящие и волевые. На вид он смотрелся гораздо моложе графини, и в отличие от ее увядшего лица, его лицо дышало свежестью и лишь только глубокие морщины, расходящиеся от крыльев носа, говорили о том, что он уже достиг среднего возраста. -«Ах, Этьен, так это вы. Но она так унизила меня, доставила мне столько проблем...Если бы вы знали, что она сделала!» -«Вы беспокоитесь только о том, как бы еще упрочить свою репутацию, и дошли в этой крайности до того, что не видите перед собой уже никого: ни родных, ни близких, ни друзей. Очнитесь Луиза и посмотрите на кого вы подняли руку!» Незнакомец указал на Жаклину, которая все еще смотрела на него. -«Вы потеряли человеческий облик Луиза, а облик женщины вы потеряли уже очень давно и это самое страшное. Посмотрите на нее, она отдана на вашу волю, полностью зависит от ваших прихотей и настроений! Посмотрите, она беззащитна перед вами, а вы осознавая свое превосходство доводите его до унизительного поведения. Даже тигрица, и та нежнее относится к своим детенышам! Если вам не жаль ее как свою дочь, то хотя бы пожалейте ее как человека, как человека беспомощного перед вашей яростью! Удовлетворитесь тем фактом, что она принадлежит вам полностью и безраздельно и телом и душой и оставьте остальные изъявления жестокости, они уже ни к чему. Хватит Луиза, хватит. Она ни жива, ни мертва. Вам стоит лишь взглянуть на нее и вы убедитесь в этом, так пусть же этого будет достаточно на сегодня». От мужчины веяло грозностью и авторитетом, видимо, он абсолютно не боялся графини и более того, знал, что она в его власти. Графиня вся трепетала, лицо ее исказила страдальческая гримаса и лишь только оратор замолчал, как беспутная эта злодейка прильнула к нему, обвив руками его шею и затараторила: -«О, любимый мой, прошу вас, не зли