чное намерение помочь вам, послужит устойчивой порукой. Не бойтесь, воскресите в своей душе желания, убитые жестокой рукой, доверьтесь мне». Жаклина смотрела на слугу, стараясь прочесть в его душе мотивы, двигавшие им в данный момент, но не видела ничего, кроме абсолютно бесстрастного спокойного лица, и взгляда честного и открытого. Может быть эти качества его укрепили ее настрой и послужили побуждением к разговору. -«Когда-то, совсем недавно у меня были такие хрупкие надежды: мечты о счастье, о том, что я буду нужна кому-то, о том, что я убегу из этого ужасного места навсегда. Но они разбиты, Антуан, как будто все силы земные и небесные, сгрудившись вокруг меня, активно потворствовали их крушению и моей скорой гибели. Я не была алчной и не раскрывала ларец Филлиды, он сам раскрылся у моих ног, погрузив меня во все несчастья сразу, нечистые скифские сокровища сами рассыпались у моих ног, я не желала их, но они обрекли меня на смерть. О, Антуан, я пролила столько слез и так страдала, что уже должна была бы превратиться в источник, как Перена. Увы, я одна и некому вступиться за меня, некому спасти меня... Жизнь жестокая и распущенная открылась перед моим неопытным взором. В ней каждый за себя, каждый алчет наслаждений, упиваясь собственным эгоизмом. Некому вступиться за меня, по неопытности своей я непременно погибну». -Вы ошибаетесь, Жаклина, глубоко ошибаетесь,- прервал ее грустное повествование слуга,- Я прошу вас довериться мне, и поверить в то, что вы не одна и я здесь так же не случайно. Если вы до сих пор оставались слепы к тем осторожным знакам внимания, которые время от времени оказывались вам, то теперь прошу вас, будьте внимательны к ним и воспринимайте их как желание спасти вас. И вот здесь, вы прочтете все остальное. Надеюсь, в вас я заложил крепкое основание для следующих действий и новой надежды, как неотъемлемой части нашего предприятия». С этими словами он протянул ей письмо и откланялся, оставив девочку читать послание в одиночестве. Жаклина, оглушенная его волнительной речью, поспешно развернула письмо и принялась за чтение. «вот я пишу вам вновь, но пишу теперь с тем, чтобы спасти вас, Жаклина! Как отрадно мне наконец-то произносить это слово, которое так долго жило в моем сердце, занимало все мои мысли, толкало меня на рискованные поступки, часто неприятные мне и претящие моей природе. И вот теперь награда моя близка, так разделите ее со мной, умоляю вас! Не противьтесь тому, что было так желанно для вас, положитесь на мои силы и я не подведу вас. Я просил вас верить мне, Жаклина и я вновь прошу об этом, ибо ваша вера вдохновляет меня, без нее все мои старание теряют вес и цену....Но пусть же она вдохновляет и вас! Я не в силах более наблюдать те жестокости, которым вы подвергаетесь. Я не могу выносить такую несправедливость.... Вы погибнете в Ла-Косте, если не внемлите моему и своему желанию! Я сомневаюсь, что графиня простит вас. Вы сами не раз могли слышать из ее уст ядовитую речь, которую она пускала в ваше хрупкое любящее сердце. Она жаждет вашей смерти, как ни чьей другой, подтверждением тому является ваше нынешнее состояние. Все восстает во мне против такого ужасного исхода, поэтому я прилагаю теперь все усилия к вашему спасению, ибо жестокость вашей матери перешла все приделы человеческого понимания. Не смотря ни на что, я умоляю вас, доверится мне, тем более помня ваши последние слова. Но все же, человечество не придумало еще иных слов для изъявления своей преданности, поэтому мне остается прибегнуть к тому, что уже имеется и уповать лишь на ваше понимание и мудрость, а так же на помощь Господа. Итак, я пишу, чтобы сообщить вам, что завтра вы сможете навсегда оставить Ла-Кост. Антуан будет вашим провожатым из замка, он сделает все, что должен будет сделать, вам не нужно беспокоиться ни о чем. Он проведет вас к лошадям, которые будут ожидать у стен замка, о дальнейших действиях вы услышите при нашей встрече. Прошу вас не думать, что судьба играет с вами очередную шутку, прошу вас послушать меня и удостоверится позже в чистоте моих намерений Призываю в помощь бога и умоляю вас еще раз отнестись со всей серьезностью к моему письму». Подписи не наблюдалось, что вызвало гримаску недоумения на личике девочки, хотя она и догадалась от кого оно исходило. Однако мысли ее тут же переключились на содержимое письма. Естественно, в душе ее взметнулся весь ураган чувств, которые только могли жить в благородной чистоте этого создания. Но потом, спустя лишь несколько часов, природа их сделалась настолько противоречивой, что Жаклина, уже не являясь хозяйкой им, совершенно запутавшись, безрезультатно пытаясь восстановить порядок и успокоиться. Порывы души ее смешались, ведя неравный бой, они тянули ее то в одну сторону, то в другую. Она то впадала в безотчетный страх, чувствуя, что имеет на него полное право, так как все вокруг дышало строгой тайной. Страх этот сопровождался тогда негативными воспоминаниями и сделанными на этой не благодатной почве выводами. Все вместе смешивалось и таким образом удваивало свою силу, подкашивая ее веру. То она вновь окрылялась надеждой, словно феникс, каждый раз заново возрождаясь из огня страха. Заманчивые обещания, кои каждому бы пришлись по вкусу, так как являлись из разряда тех слов, которые всегда были приятны человеческому уху, не обошли стороной и ее. Тогда она пускалась в самые приятные мечты, боясь поверить в то, что они вот-вот осуществятся. Мечты эти, словно пугливые лани, с опаской приближались к руке, обещавшей им вкусный корм и готовой приласкать их. Они не были приручены и уже успели сполна отведать от людской жестокости, они погибали в лесу людских страстей, иссыхали в клетке людских предрассудков. Могли ли они теперь довериться тому единственному, души которого не знали, не ведали его желаний и устремлений, но видели перед собой лишь протянутую руку и соблазнительный корм, и только по этим обманчивым и хрупким знакам могли они судить о своем благодетеле.