Элла Фитцджеральд занималась и общественной деятельностью. Главное внимание она уделяла детям, ставшим жертвами дурного обращения. Её усилиями создан специальный детский центр её имени в Уоттсе, одном из негритянских районов Лос-Анджелеса. Она там занималась с детьми, а на Рождество привозила им подарки. У неё остались самые прекрасные воспоминания о тех изумительных музыкантах, с которыми она когда-то работала. На похоронах Дюка Эллингтона в нью-йоркской церкви св. Иоанна она пела спиричуэлс, и люди плакали, когда слушали её.
— Я не знала, что я пою, — говорила она потом. — Конечно, его смерть должна была когда-то наступить, но я-то познакомилась с ним, ещё будучи девчонкой. Он говорил мне много вещей, которые имели глубокий смысл. Однажды мы работали в одном театре, у меня был неудачный роман и всякие переживания из-за этого. Я пришла к нему за советом, он сказал мне: „Элла, это как зубная боль. Если она тебя сильно беспокоит, надо избавиться от неё и вырвать зуб. Некоторое время ты попереживаешь, но потом тебе будет гораздо лучше”.
До сих пор Элла Фитцджеральд остаётся такой, какой нам её сохранило время: безупречная музыкальность, природный дар импровизации, которому позавидовали бы многие музыканты. А музыканты джаза высоко ценят её вклад и называют величайшей из тех, кто когда-либо жил. Она принадлежала к небольшому кругу избранных людей искусства, которых в любом уголке земного шара узнают по одной лишь фамилии на афише на любом языке.
25 апреля 1993 г. этой знаменитой негритянке исполнилось семьдесят пять лет. Её имя стало символом чёрной Америки XX в. наряду с именами Поля Робсона, Луиса Армстронга, Дюка Эллингтона. И едва ли вы найдёте настоящего джазового любителя в нашей стране, который бы не знал первой леди джаза — Эллы Фитцджеральд. Она ушла из жизни 15 июня 1996 г.
Дюк Эллингтон (Duke Ellington)
По велению звёзд немало выдающихся людей появилось на свет именно в апреле, когда в нашем полушарии весна. Неизвестно, почему это так, да это и неважно. Важно, что все эти личности действительно были уникальными. И если вам хотя бы изредка доводилось слушать джаз, то вы не могли не запомнить звучное имя человека, без упоминания которого не обходится ни одна энциклопедия или книга по истории этой
музыки.
Жизнь Дюка Эллингтона охватывает фактически всю историю джаза. Впрочем, сам Дюк называл собственную музыку не джазовой, а негритянской или афроамериканской, считая, что искусство негритянских музыкантов должно способствовать прогрессу самосознания цветного народа в США. Недаром его друг Мартин Лютер Кинг в 1966 г. говорил о джазе: «Эта музыка прибавила много сил нашему движению за освобождение негров в США. Она укрепляла нас своими мощными ритмами, когда наша воля начинала иссякать. Своими богатыми гармониями она успокаивала нас, если мы начинали выбиваться из сил».
Эдвард Кеннеди Эллингтон по прозвищу Дюк («Герцог») — это пианист, композитор, аранжировщик и, прежде всего, непревзойдённый лидер бэнда. Когда его спрашивали, на каком инструменте он играет, он неизменно отвечал: «Я играю на оркестре». Он родился 29 апреля 1899 г. в Вашингтоне в достаточно обеспеченной семье, он не был ребёнком из гетто. Его отец работал дворецким в Белом доме, где по иронии судьбы спустя 70 лет президент Никсон устроил знаменитый приём в честь юбилея Дюка и вручил ему Орден Свободы, высшую гражданскую награду США. К этому времени у Эллингтона были уже десятки различных медалей, дипломов, степеней и других наград.
Эдвард начал брать уроки игры на рояле ещё в семь лет, а в 1917 г. окончил школу прикладных искусств, получив специальность художника. Отсюда весь его импрессионизм в музыке, превращавший его произведения в изысканные музыкальные картины. Он делал свою музыку из всего, что его окружало, — из звуков поездов и разговоров в ночных клубах, из звучания органа и хора в негритянской церкви, из общего городского шума, криков людей и ворчания животных. Поэтому когда в разговоре о джазе делаются какие-либо обобщения, то всегда приходится делать исключение для этого человека, так как его музыка не попадает ни под одну из известных исторических категорий джаза.
Дюк говорил, что получил три образования — «улица, школа и Библия», которую он полностью прочитал четыре раза. Начав работать в клубах Гарлема в 1920-х гг., он разрабатывал так называемый «стиль джунглей», в 1930-е написал много популярных пьес и песен, ставших джазовыми стандартами, в 1940-е создал первые образцы концертной джазовой музыки, сочиняя для своего оркестра большие многочастные композиции, главным образом сюиты.
В 1939 г. в нашей стране издали одну 78-оборотную пластинку с двумя пьесами Дюка («Экспресс» и «На юге»), и это было всё наше официальное знакомство с ним вплоть до приезда самого оркестра в СССР на гастроли осенью 1971 г. Речь об этом визите шла ещё за десять лет до приезда, когда на «прослушивание» Дюка в Штаты послали заместителя министра культуры Фурцевой — некоего Морозова, который демонстративно ушёл с концерта Эллингтона. После чего директор Института джаза Маршалл Стерне заметил: «Говорить с такими людьми о джазе — всё равно, что объяснять устройство транзисторного приёмника пещерному человеку».
Появлению специфического «эллингтоновского звучания» оркестра способствовали выдающиеся музыканты — солисты-импровизаторы, владевшие мастерством оригинального звукоизвлечения, не один десяток лет проработавшие вместе с Эллингтоном. Это была несравненная организация талантливых индивидуальностей, для которых позже Дюк писал музыку, указывая в партитурах не голоса инструментов, а прямо фамилии исполнителей. В общей сложности он написал за свою жизнь около двух тысяч произведений. Его достижения были несомненными и бесспорными, ибо никогда раньше не существовало такой трансформации основных элементов джаза.
Вначале у него был секстет «Washingtonians», но с 1926 г. он руководил в Нью-Йорке уже бэндом, который затем существовал непрерывно в течение 48 лет. Его оркестр был первым негритянским коллективом, выступившим в знаменитом зале «Карнеги-Холл» — это произошло в 1943 г., и весь сбор с концерта пошёл в фонд помощи сражающемуся Советскому Союзу.
Его первый биг-бэнд датируется 1926 г.; он просуществовал без перерывов до 1974 г. Вместе со своим оркестром Эллингтон объехал весь мир. «Дорога — это мой дом, — говорил он, — и я чувствую себя хорошо лишь тогда, когда двигаюсь. А Нью-Йорк — это просто мой почтовый ящик». И обычно его рабочим местом служили сиденья в автобусах и самолётах, откидывающийся столик в купе вагона, стеклянные стены в студии записи, в лучшем случае — номер в отеле. Только человек с железным организмом мог выдержать такой режим работы. Он редко выглядел нездоровым и имел очень медленный пульс, чем объяснялось его постоянное хладнокровие. На протяжении более 40 лет у него был один и тот же личный врач, ставший его близким другом, и на вопрос о самочувствии Дюк всегда отвечал: «Откуда я знаю, я ведь ещё не говорил с моим доктором». После смерти матери в 1935 г. духовно наиболее близким ему человеком являлась его родная сестра Рут.
Он обладал множеством врождённых художественных талантов — композитора, писателя, живописца, театрального продюсера, но ничто не значило для него больше, чем музыка. «Музыка — моя возлюбленная» — так называется его автобиография.
Музыка была его повелительницей и госпожой, и именно в ней заключена основа его величия. Стравинский и Стоковский, Чаплин и Хемингуэй, Кокто и Пикассо говорили, что он был одним из величайших современных композиторов.
Главной музыкальной пьесой для него всегда была та, над которой он работал в данный момент и которую мог бы услышать на следующий день в исполнении своего оркестра. Кроме сюит, он писал также музыку к спектаклям и кинофильмам, создал несколько балетов и одну оперу, но «самой важной вещью, которую когда-либо делал», он считал свои концерты священной музыки (частично были изданы нашей «Мелодией» по лицензии в 1988 г.). Для него это было исключительно серьёзным делом. Музыкально это была работа огромной красоты и силы, над которой он провёл гораздо больше времени, чем над любой другой композицией в своей жизни.